Здесь просто кишмя кишели фэбээровцы и копы из полиции штата, а по сравнению с армией журналистов всех мастей репортерский кордон у дома Ченнинг мог показаться лишь жалкой кучкой зевак. Элизабет остановила машину на противоположной стороне улицы, футах в ста от входа. Федералы со своими черными машинами и одинаковыми ветровками узнавались совершенно безошибочно. Вычислить сотрудников БРШ было едва ли сложнее. Вытащив свой новый телефон, она позвонила Джеймсу Рэндольфу, который ответил после первого же гудка.

– Господи, Лиз?.. Ты где?

– Прямо перед входом.

– А ты еще не слышала?

– Нет. Ничего не слышала.

– О боже… Слушай… – Он на секунду примолк. – Можешь подойти на зады?

– Да.

– Тогда через две минуты.

Он отключился, и Элизабет сделала правый поворот, чтобы избежать телеоператоров и репортеров. Намеренно двинулась вкругаля, проехав несколько лишних кварталов, чтобы подобраться к зданию с обратной стороны. На закрытой служебной стоянке набрала код на панели и дождалась, пока ворота на больших колесах не откатятся вбок. Увидела на крыльце Рэндольфа со свисающей с тонких губ сигаретой. Он мотнул головой вправо, и она заехала в самый угол стоянки, чтобы встретиться с ним в теньке под акацией, которая росла на пустом участке сразу за оградой.

– Блин, Лиз! Где тебя черти носили?

– Я тоже рада тебя видеть. – Она выбралась из машины. Он был взвинчен, что было на него не похоже. Уж Рэндольф-то вроде давно насмотрелся на все, что угодно. – Можно мне тоже штучку?

– Что?.. А, конечно.

Рэндольф вытряхнул из пачки еще одну сигарету, и Элизабет внимательно посмотрела ему в лицо, когда он зажег спичку. Ей хотелось, чтобы он хотя бы немного успокоился.

– Спасибо. – Она склонилась к огоньку. – Ты как?

– Да даже сам не знаю… Тут натуральный дурдом.

– Из-за Эдриена?

– И да, и нет.

– Из-за мертвого охранника?

– Что? А, этого-то… – Рэндольф коротко приподнял плечи. – Угу, наверное, частично и из-за этого – что его убили и все такое.

– Что тут вообще происходит, Джеймс?