– Здесь твой дом…

– Ради чего мне тут оставаться? – В пустоте церкви голос девушки прозвучал совсем пронзительно. – Чтобы в меня всю жизнь тыкали пальцами? Чтобы быть тут шизанутой овцой, которую насиловали почти двое суток, долбанутой на всю голову оторвой, которая убила двоих людей, а потом еще четырех? – Она задохнулась, и при этом зрелище все острые углы в сердце Эдриена моментально сгладились. – Я хочу остаться с вами! Вы мои друзья. Вы все поймете.

– А как же твои родители?

– Мне уже восемнадцать. Я не ребенок.

Эдриен увидел, что Лиз с этим согласна – по тому, как она наклонилась и прижалась к девушке лбом.

– Так как мы всё разрулим? – спросил он.

Лиз рассказала им, как предлагает поступить. Когда все было согласовано и понято, она в последний раз встала над телом отца. У Эдриена не было ни малейшего представления, о чем она думает, но Лиз не стала тут задерживаться, или прикасаться к своему отцу, или говорить какие-то приличествующие случаю слова. Вместо этого набрала «911» и сказала то, что должно было привести всё в движение: «Ранен полицейский», – а потом опустилась на колени рядом с Бекеттом и дотронулась до его лба.

– Я ничего не понимаю и не думаю, что когда-нибудь пойму. Но я надеюсь, что ты еще будешь жив, когда они приедут сюда, и что когда-нибудь ты сможешь объяснить.

Может, Бекетт услышал ее, а может, и нет. Глаза его были закрыты, и он едва дышал.

– Лиз…

– Я знаю, – отозвалась она. – Часики тикают.

Но Гидеон оказался тверже. Он тоже хотел ехать с ними. Буквально умолял.

– Ну пожалуйста, Лиз! Пожалуйста, не бросайте меня!

– Тебе нужен врач.

– Но я хочу поехать с вами! Пожалуйста, не бросайте меня! Прошу вас!

– Просто расскажи людям, как все на самом деле произошло. Ты не сделал ничего плохого. – Она поцеловала его в лицо, и поцеловала крепко. – Я обязательно вернусь за тобой. Обещаю.

Они оставили его, выкликающим ее имя; и тут Эдриен осознал, что у него, наверное, уже никогда больше не будет острых углов в сердце.

Так много любви.

Так много горя.

Снаружи, со стороны заката, уже доносился нарастающий вой сирен.