– Мальчишку. Быстро.

Гидеон попробовал было отбиваться, но охранник был слишком силен. Стащил его вниз по ступенькам, проволок по прогнившему ковру. Бросил к ногам начальника – мальчик вскрикнул, когда нога прижалась ему к горлу, а ствол пистолета уткнулся в то место, в которое он получил пулю.

– Видишь, как будем действовать? – Начальник навалился на пистолет, ввинтил в кровавое пятно. – Вокруг никого. Времени полно.

– Прекрати, – сказал Эдриен.

– Где золото Эли? Ну давай же, Эдриен! – Ствол провернулся еще раз. На лице начальника прорезался край улыбки. – Помнишь, как мы это делали?

Эдриен с трудом оторвал взгляд от мальчика. Три охранника. Три ствола.

– Девчонка следующая, – сообщил начальник. – Потом Лиз.

Он надавил посильнее, и Гидеон опять вскрикнул, высоким и чистым голосом, словно маленький хорист, поющий на хорах древней церкви.

* * *

Бекетт жутко страдал от боли, но оставался достаточно настороже, чтобы понимать, насколько крепко он вляпался. Начальник тюрьмы. Лиз. Преподобный…

Он видел мертвеца, его открытые глаза.

Отыскал взглядом Лиз, потом заморгал и подумал про Кэрол.

«Моя красотка…»

Они были всей его жизнью, обе – напарница и жена. И он любил обеих, но выбор никогда не оставлял никаких сомнений.

Конечно же, жена.

Всегда только жена.

«Но все это…»

Смерть, дети и то, как Лиз посмотрела на него… У него и так не оставалось никакого выбора, но, черт побери, это уже слишком! Дети. Дыра у него в брюхе. Он умирал – иначе и быть не могло. Были слова, которых он не мог понять, и кислый запах пороха, и движение, словно россыпь света… Он угасал, почти совсем угас.

Но была еще и боль.

«Господи…»