Александр плыл за мной, словно тень, по всем лестничным пролетам. Бальный зал с опоясывающим балконом тянулся к небу с четвертого на пятый этаж: сверкающий стеклянный потолок, казалось, мог врезаться в луну.

Рождественский маскарад традиционно был важным мероприятием, и зима тысяча девятьсот девяносто седьмого года не стала исключением. Мраморный пол отполировали до блеска, и гости вечеринки с тем же успехом могли ходить по стеклу. Плакучие фиговые деревья, которые росли в глубоких квадратных вазонах, расставленных в каждом углу и закутке, были украшены гирляндами с крошечными огоньками, которые вспыхивали золотистым цветом. Хрустальные люстры над головой – подвешенные на толстых цепях, тянувшихся от стены к стене в десяти футах над балконом – освещали зал приглушенным сиянием. Вдоль западной стены выстроились столы с чашами пунша, канапе и другими закусками: прибывшие студенты сгрудились вокруг них, словно мотыльки у фонаря.

Все были разодеты кто во что горазд. Парни в основном нацепили белые атласные маски-бауты, а большинство девочек – овальные моретты из черного бархата. По сравнению с ними наши «личины» выглядели настоящими произведениями искусства: они были созданы, чтобы выделяться в море пустых, безымянных лиц.

Оркестранты собрались в противоположном конце зала, инструменты сверкали, ноты лежали на элегантных черных пюпитрах. Вальс – нежный, воздушный и прекрасный – понесся над головами присутствующих и заиграл под сводчатым стеклянным потолком.

Как только мы вошли, все головы повернулись в нашу сторону. Александр сразу влился в толпу: высокая, внушительная фигура в черном, серебристом и змеино-зеленом. Я задержался у дверей, ожидая, когда студенты потеряют ко мне интерес, а уж потом переступил порог и начал кружить по залу. Я хотел зацепиться взглядом за какую-нибудь причудливую маску, чтобы найти Джеймса, Филиппу или Мередит. Как и на Хеллоуин, мы не знали, когда начнется представление. Ожидание вибрировало в зале, как электрический ток.

Моя рука лежала на рукояти заткнутого за пояс кинжала. Во вторник днем я провел два часа с Камило, изучая быстрый бой первой дуэли пьесы. Кто был Тибальтом и где он прятался? Я был готов.

Оркестр умолк, и с балкона раздался голос:

– «Ссора между нашими господами, а мы только их слуги»[77].

Две девушки, наверное, третьекурсницы, тотчас высунулись с балкона на восточной стороне. Простые серебристые полумаски скрывали их лица, волосы были гладко зачесаны назад. Девчонки щеголяли в мужских камзолах.