Начальник пожарной службы Мургии нашел подозрительные признаки, указывающие на то, что это был не пожар, а поджог. По его требованию судья назначил расследование.

Криминалисты обнаружили тела мужчины и женщины сорока пяти лет, обгоревшие почти дотла. Они лежали голые в кровати в спальне на втором этаже. Их идентифицировали как Венансио Лопидану и Регину Муньос.

На первом этаже нашли тела пятилетних детей: они лежали в кровати в другой спальне. Несмотря на плачевное состояние тел из-за их близости к цокольному этажу, где и произошел пожар, было установлено, что они принадлежали Идойе и Андони.

Были разработаны две гипотезы.

Согласно первой, виновным был Венансио Лопидана, который якобы устроил пожар намеренно, убив семью, а затем и себя.

Из опроса жителей Исарры выяснилось, что в семье были случаи домашнего насилия, хотя жена Венансио ни разу на него не заявила. Случались у него и вспышки гнева во время ссоры с соседями, большей частью из-за споров, связанных с размещением пограничных столбов или небольших долгов в деревенском баре. Соседи старались лишний раз с ним не связываться, однако все признавали, что мед у него был превосходным.

Согласно этой неподтвержденной гипотезе, Венансио убил своих детей и свою жену из-за проблем с деньгами, которые задолжал кредиторам, а потом свел счеты с жизнью.

Вторая линия расследования указывала на неисправность электропроводки. Установили, что источник возгорания находился в подвале, где стоял бак с топливом, который действовал как взрывное устройство в том случае если в него попала искра. По этой версии, жертвы надышались во сне топливным газом, потеряли сознание, а потом сгорели в пожаре.

Погибших доставили в Баскский институт судебной медицины, где произвели вскрытие, но из-за скверного состояния, в котором они находились после пожара, их едва удалось идентифицировать.

Тела никто не востребовал, и дело закрыли.

Переходя к снимкам, я набрал в легкие побольше – воздуха. Фотографии обгоревших тел производили на – меня наиболее тяжелое впечатление. Но надо было испить эту горькую чашу, потому что, когда увидел тела – Венансио и его жены – точнее, то, что от них осталось, – я впервые понял, что мы движемся в правильном направлении.

Наконец-то перед нами что-то обозначилось.

– Взгляни. – Я указал Эсти на почерневшие руки. – Похоже, это и есть начало серии.

Снова оно – то самое прикосновение рук к щекам парт-нера. Как у мертвого Венансио, так и у его жены руки были сложены именно в этом положении. Я закрыл глаза и подумал о свежих фотографиях, о буковом лесе, о серпантине Бахаури, о чем-нибудь таком, что бы стерло из памяти эти картины, и обугленный Венансио не явился в мои ночные кошмары.