— Ими управляют их же страхи. — Она улыбается, покачивая мизинцем. — Ведь ты знаешь это, да? Мы уже говорили об этом.

Я улыбаюсь, настроение поднимается.

Внутри Раннер пинает меня.

«Будь начеку, — предупреждает она. — Помни, что она умна».

— Серьезно, Кесси, я в порядке, — говорю я, мысленно ругая себя. Я знаю, что мне предстоит убить еще час до окончания смены Эллы.

— Хочешь, я позвоню твоей маме? — спрашивает она.

Ее вопрос удивляет меня.

«Ничего ей не разрешай», — говорит Раннер.

— Она умерла, — говорю я.

Лицо Кесси становится подозрительно добрым. Она треплет меня по щеке.

«Осторожнее!»

— Пошли. — Она улыбается и берет меня за руку. — Мне нужна помощь внизу.

* * *

Кабинет Навида маленький до клаустрофобии. Застоявшийся дым, черноватый и маслянистый, смешивается с полутьмой на границе света, отбрасываемого зеленой, как берилл, лампой. Под лампой лежит экземпляр «Тайм». Я оглядываю комнату, и у меня учащается дыхание, когда я понимаю, что это мой шанс собрать улики. Я вытираю о джинсы внезапно вспотевшие ладони. На порножурнале лежат пачка квитанций и недоеденный бейгл с солониной. На стенах постеры с девушками в неоновых стрингах из тесемочек. У девушек тот самый смутный взгляд, который мужчины интерпретируют как обольщение. Мне интересно, что за фотографы выполняли такого рода работу, на что она направлена. Испытывали ли они радость и удовольствие, эксплуатируя девушек с мертвыми глазами?

«Разве это не очевидно? — говорит Раннер. — Они думают, что девицы уязвимы и покорны. Готова спорить на что угодно, что почти все фотографы были мужчинами. Эти девочки — рабыни их фантазий. Господи, только подумай, какая метафора: мужчина, фотоаппарат, объектив».

Я представляю творения Модильяни. Он утверждал, что сможет написать глаза модели, только увидев ее душу. Жуткие черные овалы навевают тревогу.

«Они не верят, что у девочек есть душа, — цедит Раннер, — в их глазах они вспомогательный инструмент, мясо».

Я содрогаюсь, перед глазами появляется образ Навида. Настаивающего, чтобы я сфотографировала Пой-Пой.

«Надо держать себя в руках, — отчитываю я саму себя, резко тыча себе под колено. — Не упускай свою карьеру. Ты столько лет много работала, чтобы стать ассистентом такого человека, как Джек. Сосредоточься, Алекса. Не просри».

В кабинете Навида нет окна, но грохот поднимаемых контейнеров и звон бутылок указывают на то, что за стеной погрузочный док Ист-Энда.