– У тебя есть дочь, – напоминаю я.

Он вытаскивает лодку на берег и поднимает опустевшую урну.

– Да, – говорит он, – есть.

– Мы поймали его, Адам. Он за все поплатится.

– Ее убийца был прямо здесь, – говорит он. – Не какой-то случайный маньяк, не кто-то, кто проследил за ней от супермаркета. Он был здесь, через коттедж.

– Да. ДНК не может лгать.

– Я хочу увидеть этого ублюдка. Мне бы хотелось его убить.

– Его отправят в тюрьму. Так положено.

Адам слегка пожимает плечами, и я следую за ним к коттеджу. Он предлагает мне холодного чая или пива.

– Может, потом, – говорю я.

Мы долго смотрим на воду. Не поднимаем никаких тяжелых тем. Не обсуждаем Коннора. Это слишком мерзко. Вместо этого мы просто смотрим на птиц. По бухте плавают каякеры. Безмятежный момент нарушает смех детей из соседнего коттеджа, раскачивающихся на свисающем с дерева канате. Но это хороший, жизнеутверждающий звук. Стоит прекрасная солнечная погода. Это место кажется мне лучшим в мире, хотя я бы не отказалась изменить обстоятельства, которые привели меня сюда.

– Ты не голодна? – спрашивает он.

Я не завтракала и не обедала, так что практически умираю с голода.

– Не отказалась бы перекусить, – говорю я.

Он встает:

– Давай съездим в “Хама-Хама”.

– Хорошая идея, – соглашаюсь я. – Сто лет там не была.

Мы садимся в его машину, и пустое детское кресло напоминает мне о его дочери.

– Обри осталась с родителями Софи?

Адам бросает на меня беглый взгляд и качает головой: