Он знает, что может мне доверять.

Доверие в жизни превыше всего.

64 Ли

64

Ли

Сама не знаю почему, но я надела новое платье, которое купила онлайн прямо перед убийством Софи. Модницей меня не назовешь. В Шелтоне это и не нужно. Платье сшито из хлопка и украшено милым цветочным принтом. Совсем не старушечье. В «Инстаграме» я видела Крисси Тейген в похожем платье. Я стараюсь не думать о том, что оделась сексуально, потому что я имела в виду вовсе не это. Честно говоря, я вообще редко чувствую себя сексуальной. Я не уродлива, но и не сногсшибательна. Стараюсь следить за собой. Занимаюсь спортом. Правильно питаюсь. Неброско, аккуратно крашусь по будням. В выходные не крашусь совсем.

Но сегодня я делаю исключение. Это не праздник. Коннору Моссу еще не вынесли приговор. Но мне все-таки кажется, что его арест – первый шаг к тому, чтобы Адам смог исцелиться.

Он добьется того, чего не добилась я с Альбертом Ходжем, – справедливости.

Заводя мотор, смотрю на свое отражение в зеркале заднего вида. Я выгляжу весьма неплохо. Хотя сама не знаю почему. По дороге я слушаю кантри: любовь, утраты и грузовики на пыльных дорогах. Солнце отражается от поверхности Худ-Канала, и я надеваю солнечные очки. Я знаю, что Адам Уорнер никого не убивал. ДНК в теле Софи это доказывает. Мы с Монтроузом были вынуждены допросить его по долгу службы, но теперь я понимаю, что ценой нашего усердия могли стать важные для меня отношения.

Прибыв к месту назначения, я вижу Адама в лодке. Он уплыл примерно на пятьдесят ярдов от берега, к белым буйкам. Я подхожу к бетонной дамбе, на которой сидела Софи в последние минуты своей жизни, и думаю, что она видела своего мужа с того же ракурса, с которого сейчас вижу его я. Кажется, он меня еще не заметил, так что я сажусь и наблюдаю.

Похоже, он решил не ждать: он высыпает ее прах за борт. Я не возражаю. Ветерок развеивает часть праха по зеркальной поверхности, но большая часть падает прямо в воду. У меня на глаза наворачиваются слезы. Представить себе не могу ничего более личного, более одинокого, чем это прощание. Кажется, будто я подглядываю за тем, чего не должна была видеть. Он поднимает голову и смотрит на меня; я машу в ответ.

Проведя последнее, священное мгновение со своей женой, Адам начинает грести к берегу.

– Привет, – говорит он, выходя из лодки на мелководье.

– Прости, – говорю я. – Кажется, будто мне не следует здесь быть.

Он грустно улыбается. Пытается меня успокоить, но я знаю, что его улыбка неискренна. Он горюет всем сердцем. Его глаза не лгут.

– Все в порядке, – говорит он, ставя на песок пустую алюминиевую урну. – Я хотел, чтобы ты приехала. У меня сейчас никого больше нет. Ни одного друга, который мог бы понять.