Я съедаю кусочек омлета и разглядываю малиновый джем.

– Я всегда рада, когда удается поймать преступника, – говорю я.

Он смотрит на меня, потом оглядывается по сторонам.

– В чем дело, Дэн?

Я замечаю, что на лбу у него выступил пот. Возможно, все дело – в остром соусе, которым он полил свою яичницу, но, с другой стороны, он давно должен был привыкнуть к вкусу.

– Адвокатская тайна, – говорит он. – Ненавижу это правило.

Я намазываю джем на тост и даю Дэну подумать о том, что он хочет мне рассказать. Я вне себя от волнения, но не показываю этого. Дэн что-то скрывает, но отчаянно желает со мной поделиться.

Прямо сейчас.

– Да уж, – говорю я. – Я тоже от него не в восторге. Я понимаю, зачем нужна адвокатская тайна. Но от нее случается немало вреда.

– Верно, – говорит он, разглядывая яичницу в своей тарелке.

Я слегка давлю:

– Да ладно тебе, Дэн! Мы же знаем друг друга с детства.

Это правда, пусть и с натяжкой. Я относилась к Дэну Белдингу-младшему так же, как мой брат. Я не издевалась над ним. Я бы никогда ни с кем так не поступила. Но, должна признать, я смеялась над шутками про мальчика на побегушках.

В уголках рта у Дэна скопился яичный желток, но я ничего не говорю. Стараюсь не смотреть.

– Ладно, – говорит он, опуская вилку. – Не думаю, что это такое уж большое нарушение.

– Хорошо, – говорю я.

Он смотрит на меня в упор. Пронзительно, не мигая.

– Один из наших одноклассников пришел ко мне после смерти жены, – говорит он.

Мне нет нужды уточнять, о ком идет речь. Я подыгрываю Дэну.

– Как интересно, – говорю я.