— С его сыном?

— С Герхардом Мунсеном.

— С политиком? Судовладельцем?

— Именно. Это сын Кольбейна.

— Ничего себе. Спасибо, — обескураженно ответила Кафа.

Она вышла на покрытый гравием плац перед старой военной казармой в крепости Акерсхюс[55], где находился кабинет историка. Герхард Мунсен. Сын Кольбейна Име Мунсена. Она достала телефон. Фредрик едва успел ответить.

— Ты говорил, что Герхард Мунсен был на похоронах твоей матери?

— Да.

— И тогда он рассказал, что он отец Себастиана Косса?

— Да, и что?

— Кольбейн Име Мунсен — дед Себастиана Косса!

Они оба замолчали: Кафа — в Осло, а Фредрик — в Порсгрунне. И Венское братство, и община в Сульру по своей сути были одним целым.

Община была избрана Богом. Элиас Бринк принадлежал избранной арийской расе. И в то время как секта считала, что ей угрожает религиозный и моральный упадок, успешные в размножении недочеловеки были угрозой для der Űbermensch[56]. Нацисты и фундаменталисты пришли к одинаковому окончательному решению: проводить опыты над небольшим количеством людей, перед тем как устроить массовое убийство или самопроизвольную смерть. В этом и есть спасение. Чума или газовые камеры. Идеология или религия. Какая на самом деле разница?

Глава 84 Листа. Ноябрь 1943 г.

Глава 84

Листа. Ноябрь 1943 г.

На воротнике пиджака была именная нашивка, но имя предыдущего владельца на ней разобрать было невозможно. Брюки были коротки, а рукава жали.

— Готов?

Его ждал Хьелль Клепсланн. Стояла теплая погода, моросил дождик. В наледи отражался свет прожекторов. В прихожей их встретил пробуждающий аппетит аромат жареного лука, мяса и только что зажженных сигарет. В камине в гостиной потрескивал огонь. В столовой сидели мужчины в форме.

— Господа, вот он. Мой студент, мой коллега и мое дитя. Брут.