Но, как бы то ни было, теперь я навсегда останусь не просто Мелани Баррик, а печально известной убийцей. И все, что Алекс когда-либо сможет узнать о своей ужасной матери от добропорядочных граждан: судей, прокуроров и присяжных, — это то, что они вынесли решение, что мир станет лучше, если меня казнят.

Никогда больше я не встречусь с ним, пусть даже под чьим-то надзором, поскольку мои права на него как биологической матери оказались аннулированы. Социальные службы не разрешают детям посещать камеру смертников, а Департамент исправительных учреждений не позволит мне сделать ни шагу оттуда.

Но я смело шагнула бы в вырытую для меня могилу, если бы могла еще хоть раз обнять Алекса.

Глава 47

Глава 47

Решение по делу судья Роббинс вынес первым, утром в понедельник.

Ходатайство об отмене ордера на обыск в деле Содружество против Баррик было решительно отклонено. По мнению судьи, в данном случае закону было все равно, солгал ли конфиденциальный информатор или нет: в любом случае он уже испустил дух. Ордер же был выдан на основании принятых под присягой показаний в присутствии представителей офиса шерифа. Пока им доверяли, а для обратного никаких оснований не было, не возникало и весомого прецедента для отмены ордера.

В проведении повторного слушания тоже никакой необходимости не было. Показания покойного Ричарда Кодури были признаны юридически несущественными.

Через несколько минут после того, как Эми Кайе получила по электронной почте соответствующее уведомление, ей пришло письмо от секретаря судьи, в котором напоминалось, что судебное разбирательство по-прежнему назначено на 9 апреля. В случае, если заинтересованное лицо не получило такого уведомления, по решению судьи процесс состоится с участием Кодури или без оного.

Эми пыталась переварить последствия такого решения: может быть, допущенная ошибка могла быть обратима, а решение впоследствии и обжаловано; и тут в дверях ее кабинета возник Аарон Дэнсби, лучась бодростью.

— Привет! — восторженно изрек он.

— Привет, — ответила Эми, потрясенная тем фактом, что он уже во второй понедельник за месяц появился на работе.

— Ты уже знаешь, какое решение приняли по делу Коко-мамы?

— Конечно. А ты? — сказала она недоверчиво. Она не могла вспомнить, когда в последний раз Дэнсби более или менее имел представление о сути решений по ходатайству защиты.

— Еще как. Я почти знал, каким оно будет, — ответил он.

— Это как же?

Он закрыл за собой дверь в ее кабинет.

— Я был в клубе на выходных и там натолкнулся на Роббинса, — заговорщицким тоном сказал он.