Глава 46

Глава 46

Весь следующий день, пока дотошные представители шерифа перебрасывали меня с рук на руки, я старалась все отрицать.

Пусть даже меня и постоянно обвиняли, хоть и ошибочно, в каких-то жутких преступлениях, я продолжала верить, что скоро произойдет нечто, благодаря чему с меня снимут обвинения. Может, найдутся вещественные доказательства, которые помогут изобличить настоящего убийцу. Или на сцену выйдет новый свидетель. А кто-нибудь поумнее остальных — может быть, этим кем-то будет Эми Кайе — наконец выяснит, как же на самом деле все обстоит.

Хоть что-нибудь ведь должно было произойти.

Пока я сидела в штаб-квартире шерифа, мне разрешили коротко повидаться с мистером Ханиуэллом. Я сказала ему, что не имею ни малейшего представления о том, как Ричард Кодури нашел свою смерть. В девять часов я уже была дома, одинокая и сонная; впрочем, в моей ситуации это никак не помогало. Вот бы позвонил Маркус и опять предложил заказать тайскую еду…

Я спросила мистера Ханиуэлла, не мог ли он обратиться к Бобби Рэю Уолтерсу, чтобы засвидетельствовать видеозапись того, как я ехала по дороге, ведущей к моему дому, а потом не уезжала оттуда всю ночь. Разве эта запись не подтвердила бы мой рассказ?

Но нет. Мистер Ханиуэлл отметил, что видео, на котором была видна только часть подъездной дорожки, недостаточно для того, чтобы подтвердить: я не покидала свой дом пешком или как-нибудь иначе. Так что, какой бы паранойей ни страдал Бобби Рэй, все его съемки мне не помогли бы.

Потом мистер Ханиуэлл сказал, что, даже имей я железное алиби, меня все равно будут держать под прицелом. Обвинитель продолжал бы утверждать, что я была наркодилершей, связанной с обширной преступной сетью, то есть таким человеком, которому было раз плюнуть заказать чье-то убийство. Так что закон в любом случае одинаково отнесется ко мне, и неважно, сама ли я совершила преступление или заплатила кому-то другому, чтобы он это сделал.

Обвинение, так или иначе, должно быть мотивировано: получается, раз у меня была веская причина прикончить Ричарда Кодури, я автоматически становилась виновной.

Вскоре меня отправили в магистрат, а оттуда почти без промедления — в региональную тюрьму Мидл-Ривер. Похоже, дела мои стали совсем плохи — я уже настолько хорошо понимала происходящее, что даже знала, что последует дальше: сдача личных вещей, подписание неких документов (хотела я того или нет), передача меня из одних рук в другие.

Даже унижение от того, что мне засовывали пальцы туда, куда только возможно, начинало казаться рутиной.