— Да, милейший судья говорил мне об этом сегодня по меньшей мере трижды. Держу пари, если бы в его кабинете был электрический стул, он немедленно вцепился бы в рубильник.

— Ладно, ты в курсе, что у него на уме. Но Мелани Баррик ведь не совсем безголовая. Тебе не кажется, что с ее стороны совершить подобное было бы, ну… слишком нагло? Убить парня после того, как судья популярно объяснил ей, что ее в таком случае ждет?

— Ну так преступникам плевать на закон. Потому они и преступники.

— Слышала я уже такое, — сказала Эми. — И понимаю, что это, скорее всего, сделала именно она. Я просто хочу убедиться, всех ли подозреваемых мы как следует рассмотрели? Такие ребята, как Ричард Кодури, обычно долго не живут. Вероятно, есть и другие, которые были бы вовсе не прочь снести ему башку. А вдруг это сделал кто-то из тех, на кого он стучал? Мне не хотелось бы, чтобы мы упирались в одного подозреваемого, как баран.

— А, да ты, похоже, не совсем в курсе.

— Не в курсе чего?

— Недавно позвонил С.М.Э[29]. На обнаруженном в кармане Кодури листке бумаги было имя и номер телефона Мелани Баррик, а также слова «полночь» и «Торнроуз».

Несколько секунд Эми пыталась переварить услышанное. А присяжные проглотили бы все это, даже глазом не моргнув: «Жертву, можно сказать, буквально вытащили из могилы, чтобы получить ее показания».

— И как же мы рассуждаем? — спросила она. — Кодури звонит Мелани Баррик, женщине, на которую он настучал, и отправляется на встречу с ней на кладбище. Он что, решил, что она хочет обменяться с ним кулинарными рецептами? Не мог же он быть настолько тупым?

— Ты просто не знала Рика Кодури, — посмеиваясь, ответил Пауэрс. — Благослови его боже, но у молотка мозгов больше, чем было у него.

— Я пытаюсь быть серьезной.

— Я вообще-то тоже. Вполне возможно, он не знал, что имеет дело именно с Мелани Баррик — той самой, которую он сдал. Может быть, она назвалась другим именем, когда продавала ему наркоту. Ее настоящее имя ничего для него не значило.

— Как это не значило? Ее имя было на страницах каждой газеты!

— Рик Кодури был не из тех, кто любит читать газеты, — сказал Пауэрс. — Скорее всего, он подумал: «Сделка и сделка, ничего такого», — вот и не смог с собой совладать. Такие, как Кодури, без зазрений совести продадут родную мать за сотню баксов. Если он считал, что поход на кладбище принесет ему деньжат, то вряд ли слишком беспокоился о собственной безопасности. Тем более он знал, что встречаться будет с женщиной. Так что рассчитывал, в случае чего, одолеть ее. Откуда он мог знать, что она прихватит с собой бейсбольную биту?