— Моя дорогая, как это эгоистично с вашей стороны. Вы думаете, ваша сестра ничего не значит для вашего отца? А теперь, пожалуйста, выходите, чтобы мы могли пообщаться лицом к лицу, как цивилизованные люди.

Кэролайн уже была на полпути к вершине ящиков. Ребекка подняла взгляд и увидела широко раскрытые глаза Кэролайн. Она закрыла рот рукой, чтобы не было слышно ни звука, и кивнула Ребекке.

Ребекка внутренне подобралась.

— Элизабет жива?

— Конечно, моя дорогая. Призна´юсь: она чувствует себя не очень хорошо, но она жива.

Ребекка скользнула между двумя ящиками и остановилась. Правильно ли она услышала? Он только что сказал, что Элизабет жива? Может ли она верить ему? Она посмотрела вверх. Улыбка Кэролайн была настолько широкой, что ее было видно даже за ладонью, которой она прикрывала рот. На самом деле ей было трудно держаться: конструкция была очень шаткой.

Вдохнув поглубже, Ребекка тоже начала дрожать и усилием воли заставила себя оставаться на месте. В голове снова и снова крутилась только одна мысль: Элизабет жива! Но где же она?

* * *

— Там кто-то живой! — закричал Уолтер, отскакивая назад, как будто обжегся.

Медленно, не обращая внимания на стоны позади него, он подкрался к железной двери и стал всматриваться в темноту. Джек стоял рядом, виляя хвостом. Никакой ошибки не было: что-то шевелилось в маленькой клетке, стоящей чуть поодаль, и, кажется, издавало какие-то звуки.

— Генри, Смайт, здесь что-то есть.

Уолтер повернул голову так, чтобы охватить взглядом сразу все помещение.

Смайт все еще сидел там, где его настиг удар кучера. Он тяжело дышал. От боли или из-за напряженной борьбы с Бриллом Уолтер не мог вымолвить больше ни слова. Он наблюдал, как Смайт сдергивает галстук и обвязывает его вокруг ноги.

— Так выясни, что там! — рявкнул мужчина, сильно прижимая обе руки к сочащейся ране.

Уолтер слегка кивнул, глубоко вздохнул и отодвинул засов. Дверь тихо и легко открылась наружу. Джек прыгнул вперед к дальней стене, где лежала груда какого-то тряпья.

Когда Уолтер подобрался ближе, в нос ему ударила смесь запахов, все как один отвратительных. Но больше всего ощущался запах гнили. Как только он приблизился к куче, сразу понял, что перед ним лежал человек, свернувшись калачиком, укрытый какой-то тряпкой. Было очевидно, что он очень болен.

Уолтер медленно откинул тонкое покрывало. Показалось бледное лицо девушки. Ее глаза были лишь наполовину открыты, а губы расплывались в слабой улыбке. Когда парень отодвинул одеяло еще дальше, то обнаружил кучу повязок, обернутых вокруг ее горла. Зловоние было почти невыносимым. В ее руке была маленькая жестяная чашка. Даже сейчас она колотила ею о пол, словно боялась, что Уолтер исчезнет, если она перестанет это делать.