— А. О̕кей. Ты закончил?

— Нет, не закончил. Даже не близко. И я хочу, чтобы ты смотрел на меня, когда я с тобой разговариваю. — Он схватил Теодора за подбородок и заставил его посмотреть ему в глаза. — На самом деле всему есть предел, и ты уже настолько перешел все мыслимые границы, что с меня хватит.

— Что ж, не рад за тебя.

— А за себя? За себя ты тоже не рад? Потому что отныне ты сам отвечаешь за последствия своего выбора.

— Какого моего выбора? Все дело как раз в том, что у меня не было выбора!

— У человека всегда есть выбор. И ты решил надеть капюшон и стать одним из них, вместо того чтобы прийти ко мне.

— К тебе?

— Да, ко мне! Тогда мы смогли бы арестовать их прежде, чем они отняли жизнь еще у одного человека.

— Кого, черт возьми, ты пытаешься обмануть? — Теодор вырвался из хватки Фабиана. — Как будто я когда-нибудь мог прийти к тебе и попросить о помощи.

Фабиан сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь хоть как-то успокоиться.

— Возможно, это было наивно, но я всегда думал, что ты можешь прийти ко мне. И конечно это тяжело — услышать, что я ошибался. Что я вел себя неправильно, ведь на самом деле ты всегда должен чувствовать, что я рядом. Но в отличие от тебя, я могу, по крайней мере, сам отвечать за свои поступки ни в чем не обвиняя других. Это был мой выбор. Если бы у меня была возможность сделать что-то по-другому, то я изменил бы многое, поверь мне. Однако я могу повлиять на выбор, который делаю сейчас и буду делать в будущем. И один из пунктов заключается в том, что я решил попытаться стать хорошим и близким свои детям отцом. Может быть, уже слишком поздно. Но лучше поздно, чем никогда. Вот почему я продолжаю ворчать, что мы должны ужинать вместе. Именно поэтому я и стою здесь сейчас, хотя ты не хочешь меня видеть, к тому же меня тошнит от этой вони. Я также решил больше не признавать, что ты все глубже погружаешься в свою депрессию.

— Если у человека депрессия, то она либо есть, либо нет, — пожал плечами Теодор. — Нельзя просто решить, что она сейчас закончится, и так и будет.

— Нет, но всегда можно попытаться справиться с ней каким-то правильным образом, вместо того, чтобы просто притворяться, будто ничего не происходит.

— В смысле «правильным»? Нет ничего правильного в этом гребаном…

— Именно так оно и происходит, и начинается все с правды!

Теодор боролся с комом в горле, который становился все больше.

— А что потом? После того, как я все расскажу, — сказал он таким дрожащим голосом, что было неясно, выдержит ли он этот разговор дальше. — Что будет потом? Что будет со мной?