– Пока не нужно, – подтвердил он и задумался: каким-то будет этот рабочий день?

– Вот и славно, – улыбнулась адвокатесса. – Однако про себя того же сказать не могу. Через час нужно бежать. – Она присела на кровать и, юркнув руками под одеяло, шаловливо закусила нижнюю губку: – Может быть, провести эти шестьдесят минут с пользой?

– Сейчас от меня пользы мало, – вздохнул Максим. – Буду ждать, пока подействует парацетамол, а потом приму контрастный душ.

– Знаешь, – Татьяна легла рядом с ним на живот, подперев кулачками подбородок, – если честно, я сама себя не узнаю. Мне кажется, ты меня заколдовал.

«Сколько раз я уже слышал подобное! – мысленно хмыкнул он. – Все вы поете одно и то же», – а вслух сказал:

– Представляешь, мне тоже самое кажется, но – про тебя. Это твои чары что-то делают со мной! Я стал безвольным, глупым и… счастливым.

– Нет, серьезно. – Михеева возвела глаза к потолку. – Я никогда в жизни не испытывала к мужчине ничего похожего. Влюбилась как дура. – Она хлопнула ладонью по одеялу. – Да еще так быстро! Оглянуться не успела.

«Ничего неожиданного, – мысленно возразил Танкован. – Все было предсказуемо с самого начала».

– Я ведь тебе сразу понравился? – Он самодовольно улыбнулся.

Татьяна покачала головой.

– Не думаю… Точнее, сначала мне было жаль тебя. Избитый мотоциклист, пострадавший по моей вине… – Она перевернулась на спину. – Потом чувство вины уступило место какой-то… заинтересованности… Я не знаю, как сказать правильно… Что-то показалось мне в тебе необычным. Привлекательным и в то же время…

– Отталкивающим? – подсказал он, ухмыляясь.

– Нет… – Блондинка подыскивала слова. – Опасным, что ли…

– Опа-асным? – театрально удивился Максим. – Во мне?

– В какой-то момент ты мне стал интересен, но внутренний голос… интуиция… подсказывали, что от тебя стоит держаться подальше. – Она виновато улыбнулась.

– Это правильно, – шутливо подтвердил он. – Я могу съесть и даже не облизнуться.

– Ты бабник, конечно… – вздохнула Михеева и ткнула его кулачком в плечо. – И нам, женщинам, от таких, как ты, одни только беды и страдания.

– Что же не прогнала меня прочь? – усмехнулся Танкован. – Почему сама не ушла, не отстранилась?

– Было дело, я уже почти собралась, – призналась она. – Когда ты предстал передо мной хитрым обманщиком и эгоистом.

– Это когда? – уточнил он.