– Ты не оговорился, Антиох? – широко улыбаясь, воскликнула «вобла». – Добрый – значит слабый? То есть зло сильнее добра, философ?
– Нет, – серьезно ответил бородач. – Добро – сильнее. Но – в конечном счете, понимаете? А до поры нам кажется, что все наоборот: миром правят мерзавцы и негодяи, а небо благоволит подлецам. – Он мотнул косматой головой. – Вот и сейчас видится, будто зло на коне. И нелегко выбить его из стремени.
– А ты попробуй, умник! – призвал его Корж. – У мужиков есть одно правило: сказал А, говори и Б. Отвечать за слова – гораздо труднее, чем их плести.
– Плести – тоже непросто, – возразил Антиох. – Но вы правы: пришла пора отвечать…
– Ты зачем рот-то свой открыл? – не унимался Корж. – Чего выполз из норы? Хочешь продемонстрировать, какой ты крутой да добрый? Заступился за девочку, да? Как в школе учили? Как в пионерской организации? – Он схватил бородача за рукав. – Ну, давай, докажи всем, что добро сильнее зла! Обели запачканную грязью Маргариту Байкалову! Убеди нас, что она ни в чем не виновата! Назови настоящего злодея.
– Я думаю, – спокойно сказал Антиох, – что он сам себя назовет…
В холле воцарилась зловещая тишина. Корж, ухмыляясь, сложил руки на груди. Тамара Игнатьевна замерла, настороженно обводя глазами присутствующих. Молодой опер уронил на пол недописанный листок и смущенно кашлянул. Две медсестры из хирургического отделения испуганно прижались друг к дружке.
– Ап! – крикнул Корж и щелкнул пальцами. – Сейчас губитель невинных душ выйдет в круг! Ап! – Он опять щелкнул, прислушался к тишине и разочарованно развел руками: – Фокус не удался… Разоблачения не получилось. Госпожа Байкалова осталась в свете прожекторов. Никто не хочет ее грехи брать на себя, верно? Чуда не произошло, и справедливость восторжествовала!
– Человеческая справедливость жестока и бессмысленна, – заметил Антиох. – Но небо нередко опережает ее, чтобы лишний раз показать эту жестокость и бессмысленность. – Он неторопливо достал из кармана сложенную вчетверо газету, развернул ее и протянул обомлевшей Женечке: – Теперь и для вас станет очевидной бессмысленность ваших преступлений…
– Что ты сказал, урод? – пролепетала рыжая медсестра, испуганно обводя глазами собравшихся. – Каких еще преступлений?.. Что ты мне подсовываешь?.. – Она дрожащими руками приняла из рук бородача газетный лист с кричащим заголовком на первой полосе: