Отряд из пяти человек, неся на руках беспомощного инвалида, в печальном молчании продолжил путь к Заливу Вулканов, которого и достиг через час. Там они нашли остальных гребцов, а также довольно значительное количество изгнанников, стоявших группами на горном склоне, в том числе и Медозуса. Среди парий Хили-ли разнесся слух о происходящих здесь необычных событиях, и они, испугавшись неведомой угрозы, решили следить за перемещениями отряда, вторгшегося на их территорию. Дирегус сразу объяснил, почему они оказались на Олимпе, и рассказал о результатах поисков. Изгнанники поначалу не поверили, что Петерс перепрыгнул через пропасть в указанном месте, хотя искусство лжи в Хили-ли было давно утрачено и история страны говорила всего о трех взрослых лжецах (не считая чужестранцев), появлявшихся в Хили-ли на протяжении последних пятисот лет, последний из которых умер два века назад. Когда олимпийцы (так в насмешку называли изгнанников) узнали о состоянии Апилуса и о причине оного, на несколько мгновений показалось, что они собираются наброситься на Петерса; но успокоительные слова Дирегуса и Пима, присутствие Лиламы, которая, как они знали, подвергалась смертельной опасности, а также выражение лица, появившееся у Петерса, когда он догадался о недобрых намерениях хилилитов – все это вместе предотвратило беду.

Когда участники спасательного отряда по возможности удобней уложили Апилуса на дно шлюпки и расселись по местам, готовые двинуться в обратный путь, Медозус спустился на берег и спросил Дирегуса, не передаст ли он послание от изгнанников королю и советникам Хили-ли, а также древнему мистику, Масусалили, который, хоть и не являлся должностным лицом, на деле исполнял обязанности главного советника правительства. Дирегус, чей отец уступал по силе политического влияния, наверное, одному только королю (многие полагали, что герцог обладает реальной властью в королевстве, и не исключали возможности, что его сын, Дирегус, однажды взойдет на престол), ответил, что должен выслушать послание, прежде чем давать какие-либо обещания. Тогда Медозус – который знал, что его бывший друг и однокашник в глубине души сочувствует изгнанникам и не считает их людьми порочными (Дирегус сам дважды нарушал закон, как большинство молодых хилилитов в прошлом и настоящем, но не нарушил в третий раз), – сказал следующее:

– Передай его величеству и достопочтенным советникам, что мы, так называемые изгнанники, просим о нашем освобождении, а также о позволении вернуться в Хили-ли. Обращаясь с такой просьбой, мы не хотим сказать, что в прошлом не совершили никаких серьезных правонарушений. Однако мы достигли той поры жизни, когда готовы отказаться от своего увлечения борьбой, граундболом, бэтболом и прочими спортивными играми. Мы обещаем никогда впредь не навещать дикарей на близлежащих островах – редкий вид спорта. Мы сожалеем об участи молодого Селимуса, сломавшего шею во время игры в граундбол три года назад, а также о многих других наших товарищах, получивших переломы и прочие тяжелые травмы; но мы считаем эти несчастные случаи не более прискорбными, чем гибель ученого Тестуба или ослепление химика Амурозуса – каковые несчастные случаи произошли, когда последние в своих лабораториях проводили научные эксперименты, насколько нам известно, не сулившие никакой материальной выгоды народу Хили-ли. Я могу упомянуть также о прискорбной смерти Соларсистуса, который около четырех лет назад свалился со своей башни, когда наблюдал за знаменитым метеорным потоком. И мы спрашиваем этих мудрых людей – особенно Масусалили, чей ум развит в той же мере, в какой одряхло тело, – как они думают, что станется с народом Хили-ли в будущем, коли хотя бы тысяча таких людей, как два этих вот чужестранца, начнут против нас войну – в случае, если законы, изданные правительством, будут неукоснительно исполняться хотя бы в течение одного поколения? Дикари с севера взяли верх над нашими предками в древнем Риме только после того, как праздная жизнь подточила физические силы патриция; а когда мы здесь с легкостью отразили нападение дикарей, во много раз превосходивших нас численностью, наш народ еще был закален борьбой с враждебными силами природы в тогда еще незнакомой земле. Мы не отрицаем пользу законов и обычаев, предписывающих большинству наших граждан в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет заниматься физическим трудом двенадцать часов в неделю; но мы твердо держимся мнения, что элементы состязания и опасности просто необходимы при тренировке физических сил, если мы хотим приобрести и сохранить такое мужское качество, как смелость, и качество, которого зачастую лишен ученый, занимающийся одной только наукой: силу духа.