Прошу прощения за многословие, но пока я говорил, я обеспокоился за судьбу своих соотечественников сильнее, чем за судьбу моих товарищей по изгнанию и свою собственную. Ты понимаешь меня, мой старый друг? Я знаю, ты замолвишь за нас слово. Прощай.

И затем, попрощавшись с изгнанниками, отряд в шлюпке двинулся в обратный путь – сначала они шли на веслах, но по выходе из Залива Вулканов в открытое море подняли паруса.

Здесь доктор Бейнбридж ненадолго прервал свое повествование, зажег сигару, выпустил клуб дыма, а затем продолжил:

– Вы должны извинить меня за столь подробный рассказ о делах Медозуса и прочих изгнанников. Только благодаря своему такту и терпению я мало-помалу сумел выведать у Петерса факты. Оправданием моему многословию служит то обстоятельство, что из речи Медозуса – судя по всему, полагавшего, что Пиму и Петерсу никогда не позволят покинуть Хили-ли, – мы получаем лучшее представление о географических познаниях и многих других особенностях загадочного, изолированного от внешнего мира народа, нежели из всех прочих источников информации, доступных Петерсу, – народа, несомненно, произошедшего от благородного римского корня. Кроме того, из данной речи становится ясно, каким образом изгнанники впоследствии получили свободу, а следовательно, и возможность помочь своим родным и близким в Хили-ли-сити в период (хоть и короткий), когда население архипелага Хили-ли оказалось под угрозой уничтожения. Похоже, послание Медозуса, вкупе с уроком, извлеченным из похищения Лиламы, заставило короля и советников задуматься о возможном развитии событий в случае, если число изгнанников будет по-прежнему возрастать, наравне с дерзостью и безрассудством последних, а никаких чужестранцев, способных помочь взять верх над ними, рядом не окажется; немалую роль сыграл здесь и Пим, описавший уровень подготовки английских, немецких, французских и американских солдат, достигнутый в странах, где спортивные игры и состязания, аналогичные хилилитским (он в общих чертах рассказал о боксе, крикете и т. д.), никоим образом не запрещаются законом. (Как вы помните, дело происходило в 1828 году.)

Спасательный отряд встречали на герцогской пристани все обитатели дворца, а также многочисленные родственники и друзья Лиламы. Как только прибывшие поведали о подвиге Петерса, он стал героем острова.

В одном отношении хилилиты оказались очень похожими на другие народы. Едва лишь они решили отменить запрет на спортивные игры, прежде наказуемые, как представители всех сословий принялись покровительствовать этим видам спорта, которые мгновенно стали чрезвычайно популярными; и ко всем прочим состязаниям были добавлены соревнования по прыжкам. В то время Петерс показал несколько поистине поразительных трюков. Один из трюков, исполненный на показательных выступлениях в присутствии элиты Хили-ли, состоял в следующем: он прыгал с платформы, поднятой на высоту восьмидесяти футов над землей, хватался за ветку дерева, выступавшую тридцатью футами ниже и чуть поодаль, с нее мгновенно перелетал на другую ветку, двадцатью пять футами ниже, а затем падал на землю. Наблюдателю казалось, будто он прыгает с платформы, на лету задевает одну ветку, потом другую – и сейчас рухнет на землю, переломав все кости. Кульминационный момент наступил, когда Петерс легко приземлился на ноги и спокойно пошел прочь, чтобы приготовиться к своему следующему номеру.