– Ну что, – спросил Артур, – теперь мне можно открыть рот?

– Да, – ответил я.

– Тогда скажите мне, о чем он болтал здесь? Почему бы ему в свободное от работы время не заняться составлением словаря? Да неужто нет такого закона, который запрещал бы подобным типам чесать языком? Этот человек все только портит. Он не помнит ничего, кроме заумных слов. Он сказал мне недавно: «Артур, мальчик мой, когда ты собираешься оплатить счет своего доктора?» Послушайте, я давным-давно заплатил по счету – и вы только подумайте о моих зубах! Но я ответил очень спокойно и вежливо, что уже заплатил ему два доллара. Потом я пожаловался, как лязгают мои зубы всякий раз, когда я спускаюсь по лестнице, и спросил, что мне с ними делать. А он просто рассмеялся, дал мне полдоллара и сказал: «Крепко заваренный чай, мой мальчик. Пей крепко заваренный чай – причем в большом количестве». И я так и делаю.

Глава двадцатая

Глава двадцатая

– Пим расстался с изгнанниками и поспешил к своему дому, – продолжил Бейнбридж свой рассказ о великой буре в Хили-ли, явившись ко мне вечером в условленный час. – По прибытии туда он направился прямо в подвал, ярко освещенный и хорошо обогретый тремя масляными лампами; но Лиламы там не оказалось, хотя он нашел там одну из служанок. Последняя доложила, что часа четыре назад Лилама торопливо покинула дом, в сопровождении служанки по имени Иксца. При подробнейшем допросе она сообщила, что после ухода Пима Лилама вдруг вспомнила о своей старой няне, которая уже несколько лет жила совсем одна, и решила отыскать бедную старуху и позаботиться о ней. Похоже, когда молодая жена оказалась в безопасности и получила время подумать об остальных, мысль о бедной старой служанке и подруге детства, оказавшейся в смертельной опасности, стала терзать ее ум все сильнее с каждой минутой. Она почти час ждала возвращения Пима, а потом ушла, взяв с собой Иксцу; но где именно жила старая няня, знали только Лилама и Иксца. Служанка знала лишь, что Лилама покинула подвал с твердым намерением помочь своей старой няне.

Через десять минут Пим и Петерс, разойдясь в разные стороны, подняли по тревоге многих изгнанников, которые поспешили во всех направлениях, дабы тщательно обследовать беднейшие городские кварталы и расспросить всех встречных насчет возможного места жительства старой няни. Изнанники уже обошли – или послали других обойти – практически все дома в городе, но в отдельных случаях (особенно, когда в доме проживал лишь один человек), жилец получал настоятельный совет и соглашался отправиться в ближайший спасательный пункт и оставаться там до затихания или полного окончания бури, но потом, задержанный обстоятельствами, засыпал под воздействием холода и, поскольку система спасательных работ предусматривала лишь по одному визиту в каждый дом, умирал, – каковой факт обнаруживался при следующем случайном посещении дома или во время позднейшего обхода города в поисках ненароком забытых продуктов.