Пообвыкнув, я решил, что, каким бы пугающим ни казалось поначалу это трио, никто из них не собирается меня обижать.
– А часто мистеру Фицджеральду приходится драться? – поинтересовался я.
– Франклин способен вступить в бой в любое время, в любом месте и с любым противником. К сожалению, из-за внушительных размеров быстрота его движений оставляет желать лучшего.
– Плинси хоцет сказать, что я медлительный, – пояснил Франклин.
– Именно. Что ты можешь к этому добавить, Фрэнки?
Брови гиганта нависли у него над переносицей, и мне почудилось, что они вот-вот рухнут на землю, – столь нелегким оказался для него заданный вопрос.
– У меня нет инстинкта убийцы, – добавил он наконец.
– Но мы усердно работаем над этим, верно, Молчаливый Сэм?[33] – спросил Принси египтянина.
Ахмет обнажил в улыбке свои желтые кривые зубы и энергично закивал. Я подумал, что ему надо быть осторожнее, чтобы голова не сорвалась с плеч.
Взгляд мой наткнулся на болты в шее у Франклина.
– Мистер Принси, а откуда у мистера Фицджеральда эти болты?
– Дело в том, что Франклин состоит из многих частей, – начал объяснение Принси, а Франклин снова хихикнул. – Некоторая часть его составляющих имеет свойство со временем ржаветь. Его бои на боксерском ринге не всегда заканчивались для него благополучно. Короче говоря, у него такое количество переломов, что докторам пришлось скреплять его сломанные кости проволокой. Эти болты крепятся к металлическому стержню, который поддерживает позвоночник Франклина. Это болезненно, но такова необходимость.
– Эй, – подал голос Франклин, – это вовсе не так больно.
– У нашего Фрэнки сердце льва, – пояснил Принси. – К сожалению, это сочетается с разумом мыши.
– Ги-ги-ги! Этот Плинси такой болтун!
– Меня мучит жажда, – сказал Принси и поднялся с места.
Он тоже был высок, где-то шесть футов четыре дюйма, и худ, хотя ему было далеко до тощего, как жердь, Ахмета.
– Тогда делжи.
Франклин протянул Принси свое питье.
– Нет, это мне не нужно! – Бледная рука Принси отстранила флягу. – Мне хочется… Я не знаю, чего мне хочется.