– Ну, что там?

– Судя по всему, я был прав.

– Ты был прав? О чем ты, Мандарин?

– Я предположил, что мелкий Минэгиси умер от аллергической реакции, помнишь? Получается, я мог оказаться прав.

Они входят в шестой вагон и спешат по проходу. Несколько пассажиров пристально на них смотрят, удивленные тем, что двое высоких мужчин все время ходят туда-обратно вдоль вагона. Однако те игнорируют повышенное к себе внимание и проходят к дальнему ряду.

Мужчина средних лет сидит у окна на двойном ряде кресел, привалившись к стене. Плоская кепка низко надвинута на его лицо.

– И что не так с этим спящим дядькой? – недовольно хмурится Лимон. – Это же не наш очкарик.

– Спит как мертвый. – Едва Мандарин это произносит, он понимает, что мужчина действительно мертв. Садится рядом с трупом и ощупывает карманы его куртки. Она не выглядит особенно грязной, но у Мандарина все равно возникает ощущение какой-то нечистоты, и он старается дотрагиваться до нее только кончиками пальцев. Он брезгливо расстегивает ее, чтобы осмотреть изнутри. Действительно, во внутреннем кармане обнаруживается фотография. Он вытаскивает ее. Голова мужчины, прижатая к стеклу окна, соскальзывает и беспомощно свешивается вперед. Шея сломана. Мандарин аккуратно устраивает голову обратно.

– Ты просто вот так взял и обыскал его карманы? – шепчет Лимон. – А дядька даже не проснулся!

– Потому что он мертв, – говорит Мандарин, указывая на голову.

– Опасно спать в неудобной позе. Вот так люди и умирают.

Мандарин выходит через задние двери вагона в тамбур, открывает историю вызовов в телефоне и звонит на последний номер.

– Алло, – говорит Нанао.

Грохот поезда отдается у Мандарина в ушах.

– Я нашел фотографию.

Из вагона в тамбур заходит Лимон.

– Что с тем дядькой? Сломанные шеи в моде в этом сезоне? – интересуется Мандарин.

– Так уж с ним вышло, – мрачно говорит Нанао, не пускаясь в дальнейшие объяснения.

Мандарин не спрашивает Нанао, он ли это сделал. Вместо этого смотрит на фотографию.

– Так, значит, это и есть Шершень?