В узком коридорчике у двери гудел голос Игоря, и я вышла туда.

Перед смущенным Игорем стоял Петр Яковлевич Семе-нцов.

Увидев меня, он чуть отступил в сторону и показал на новенькую плиту у порога:

— Я должен объяснить недоразумение, — сказал он сердито, — вот ваша электропечь, ее забрали при переезде по ошибке. И зря вы подняли скандал.

— Но мы ничего такого… — начала было я, однако Семенцов перебил меня.

— Забудем об этом, — милостиво разрешил он, — возьмите плиту. — И, не попрощавшись, вышел.

Мы молча стояли, переваривая случившееся, и подошедшему Антону Игорь только и смог что скроить недоумевающую рожицу.

Наконец я обрела дар речи.

— Но ведь это не была ошибка! Я видела сама, как он отмывал ту, старую плиту. Значит, видел, знал!

Подтвердила Люда:

— И я. Да все мы видели это. Ну, чудо!

Антон Волна погрустнел, поерошил свой чуб и подытожил:

— Не ошибка это, братцы мои. Нечистоплотность. А какие слова умеет он говорить, какие призывы, лозунги! На деле же и перед мелочовкой не устоял. И он тебе своего поражения не простит, Наталья. Ну, да волков бояться — в лес не ходить, — закончил Антон, — справимся.

Настроение мое было испорчено окончательно. Что за денечки выдались. Черное — белое, черное — белое, черное…

Вот оно, новое утро. Пришло.

— Прошу встать, суд идет! — слышу торжественный голос Галины и выхожу опять с проклятым сердцебиением: заключительный день процесса волнует меня не меньше, чем первый.

Зал опять переполнен, появились новые люди, среди них, вижу, прокуроры из отдела по надзору за рассмотрением в судах уголовных дел. Зачем? С недовольством замечаю следователя Иванова, который довольно неуклюже прячется в дальних рядах. Зачем? Знакомая молодежь теснится на последней скамейке, едва умещаясь. Яркие курточки лежат на коленях — жарко в тесном зальчике.

Прокурор Кудимов, не поднимая глаз, неторопливо поддерживает обвинение. Сухо, скупо, без обычных цветистых отступлений, без любимых им экскурсов в джунгли истоков события. Как и ожидала, обвинение меняет тактику. Кудимов вынужден признать, что в действиях Сумина нет хулиганства. Отсутствует хулиганский мотив убийства, — констатирует прокурор, и я на мгновение замираю: может?.. Но нет. Убийство во время обоюдной драки, без отягчающих обстоятельств. Менее тяжкое, но обвинение в убийстве поддерживает прокурор Кудимов, пряча взгляд.

Отзвучали слова прокурора, уже горячо заговорила адвокат Волкова, а Сумин еще не отнял руки, охватившие голову. Десять лет! Столько просил прокурор для наказания и исправления Сумина.

Десять лет. Щедрый прокурор Кудимов.