— Ну-ну, — примирительно сказала Алевтина, убирая в сейф дела, — пошутить нельзя. Я это к тому, что у Наташи уже все к приговору готово, вижу это и чувствую. Взвесить — хорошо, но перестраховка ни к чему.

Вошедший Игорь прервал разговор, поесть я не успела, зато уже через полчаса любовалась блестящими окнами и чисто отмытыми стенами моей новой квартиры. Работы оставалась здесь совсем немного, хоть завтра можно переезжать. Муж мой с друзьями вчера, пока я предавалась слезам и унынию, поработали на славу.

— Нервных просим удалиться! — с этими словами выскакивает из ванной комнаты Антоша Волна. В руках у него тряпка, мокрые пряди волос облепили крупную голову.

Я притворно пугаюсь, шлепаю Антона ладонью по вспотевшему лбу, смеюсь.

— Ну, ребята, вы даете! — восхищаюсь, заглядывая в сверкающую чистотой ванную комнату. — Господи, какую чистоту навели! Ну и квартира получилась!

— Не красна изба углами, красна пирогами, — Антоша не мог не выдать свои любимые поговорки.

— Будут, будут тебе пироги, — обещаю я.

— Есть пироги! Не будут, а есть, — подала голос Людмила, орудующая на кухне, — с собой принесла целую кучу. С мясом, с капустой!

Господи, как хорошо! И пироги есть!

Мы собрались в нашей будущей гостиной. Антон с Игорем уселись на подоконнике, мы с Людмилой пристроились на единственном табурете. Обсудили свои проблемы-. В субботу и воскресенье, по всему выходило, надо переезжать.

— Ребята, да ведь мне на приговор уходить, — робко вмешалась я в обсуждение. Не хотелось рушить их планы, но что делать — если начать переезд в субботу, то я выпадаю. Возможно, и воскресенье тоже. Хотя вероятнее всего, достаточно одного дня для приговора.

Вижу, как Игорь обиженно поджал губы, а Людмила растерянно уставилась на меня.

— Ну дело же, — ребята, сами знаете. Процесс идет, да еще какой, — оправдываюсь я виновато.

Игорь молчит, но лучше бы сказал что-нибудь. Молчанку я не люблю больше всего, она не приемлет никаких аргументов.

— А как же выходные, Наташа? Почему в выходные ты должна работать? — недоумевала Людмила.

— Понимаешь, завтра пятница. И прения сторон. Выступит прокурор, адвокат, затем последнее слово подсудимого и под этим впечатлением мы должны уйти в совещательную комнату. Закон такой. После подсудимого — сразу на приговор, — объясняю я Люде. — Ну о тайне совещательной комнаты вам рассказывать нечего, знаете сами. Будем сидеть в совещательной, пока не будет готов приговор.

— Тайна… — бурчит тихонько Людмила.

Согласна: с этой тайной парадокс получается. По большим ведь делам, где приговоры огромные, суд в таком заточении недели, месяц сидеть должен. Питание и, наоборот, болезнь, неожиданности разные — люди ведь, трое людей в комнате с утра и до позднего вечера — это называется тайной. Но тайна совсем не в этом заключается, на мой взгляд. Мешать суду никто не вправе, влиять на него, вмешиваться нельзя, мнения судей, процесс рождения приговора, если можно сказать так, тоже важно не разглашать. Это вот тайна. А так? Мои заседатели сегодня уже сговорились: Тютюнник принесет кипятильник, сало, домашние огурчики. За доктором Руссу деликатесы — кофе, чай, колбаса. Конечно, и я что-нибудь захвачу.