Анна перестала читать, лишь пробежала глазами страницу, пролистала до конца. По сути, это было руководство по разборке дома. На второй странице имелся список людей, которые могли бы взять на себя заботу о доме, если Шварцман окажется не готова его продать.
Где же личная записка? Письмо было датировано февралем, всего несколько месяцев назад.
— Она недавно обновляла свое завещание?
— Само завещание не обновлялось более десяти лет. Но Ава имела обыкновение переписывать письмо каждые несколько месяцев.
— Была ли иная версия?
— Ава всегда брала последнее письмо с собой и заменяла его новым. В этом отношении она была очень пунктуальной.
Интересно, что же произошло в феврале, что заставило тетю написать новую версию? Были ли предыдущие завещания более эмоциональными? Или же те чувства, которые Ава когда-то питала к своей племяннице, просто исчезли с годами?
«Стоп», — сказала себе Анна. Разумеется, Ава любила ее. Чтобы знать об этом, ей не нужно никакое письмо. И все же она бы с радостью его прочла.
Шварцман, сморгнув слезы, снова взглянула на письмо. Дом со всем его имуществом, активы, вложения… Все это переходит к ней. Анна сложила записку и вернула ее в конверт. Не сейчас. Потом.
— Спасибо, — сказала она Колину, вставая.
— Я знаю, каково вам…
Шварцман кивнула.
Он протянул ей визитку.
— Дайте мне знать, чем мы можем помочь.
Анна уже повернулся к двери, когда Колин добавил:
— Она очень гордилась вами. Постоянно говорила о вас.
— Приятно слышать, спасибо, — сказала Анна, боясь расплакаться. Затем протянула руку.