Он глубоко вздохнул.

– Я упоминаю эти времена суток и именно солнечную погоду только потому, что ты сама сегодня видела это место только днём и вечером. А вообще существует множество различных вариаций. Ведь луг не всегда освещает солнце, и не всегда небо бывает безоблачно синим. Туман может сделать его серым, дождь – размытым, а ночная темнота – практически чёрным. Одно и то же место в разных обстоятельствах может выглядеть абсолютно по-разному.

– Сегодняшней ночью он будет скорее синим – если на это место распространяется начало «белых ночей», – заметила Ксюша, но Артём никак не отреагировал, продолжая смотреть вдаль какими-то странными блестящими глазами.

– Не хотел бы я терять возможность бывать здесь, – тихо сказал он.

Ксюша забеспокоилась. Что он имел в виду? Он что-то знает? Вдруг ему уже известно, что за ним охотится полиция? И им придётся бежать отсюда?

Она сильнее прижалась к нему.

– О чём ты? – тоже понизив голос, с тревогой прошептала она.

Артём не ответил.

– Ты думаешь, кто-то тебя… нас ищет? – не выдержала Ксюша и спросила его. Голос её звенел. Ей вдруг представилось, как Артёма, скованного сзади наручниками и сгибающегося в три погибели, ведут пинками несколько стражей порядка, и почувствовала необъяснимую боль.

– Я ничего об этом не думаю, – промолвил Артём. – Я думаю о другом.

Он посмотрел на неё. Глаза его горели особым живым огнём, и сейчас совершенно не напоминали Ксюше тот холодный взгляд, который она когда-то увидела в прорезях маски.

– Когда я говорил про луг, – голос его был спокойным и ровным, – я подумал, что он похож на тебя, Ксюша. Ты тоже бываешь разной. Пишешь триллеры и любишь мультфильмы. Веселишься и плачешь. Совершаешь храбрые поступки и боишься кошмаров. Но при этом ты…

Он покачал головой.

Ксюша хотела задать вопрос, вертевшийся у неё в голове всё то время, которое она была знакома с Артёмом, но, кажется, нужды в этом больше не было – она всё поняла без слов. В том числе ошибочность своих первоначальных теорий насчёт того, почему он стал удерживать её здесь.

– Когда я впервые встретил тебя, – прошептал Артём, склоняя к ней голову, – ты была одета в блузку и джинсы. Как истинная представительница двадцать первого века. Но… я постоянно думал о том, что носили женщины раньше – во времена, когда они ещё были настоящими. Я подумал – платья подчеркнули бы тебя саму. Такой, какая ты есть. Ты ведь отличаешься от многих.

Он положил руку ей на затылок и притянул к себе так близко, что Ксюша слышала его дыхание.

– Больше всего бы тебе подошла мода девятнадцатого века, – закончил Артём. У Ксюши изнутри вырвался всхлип, и она истерично хихикнула, а затем взглянула на его лицо. Он впился своими губами в её. Странное эмоциональное чувство, возникшее у Ксюши в этот момент, она не смогла бы охарактеризовать и сама. Однако оно было настолько сильным, что, повинуясь его потоку, Ксюша обхватила руками сначала плечи Артёма, а затем спину – когда он, нависнув над ней, потянулся свободной рукой к её платью.