А хаггаресы с гор не выдвигали требований и условий. Они просто были категорически против мира.

Господин Иерхарид, изначально собиравший их в Жаанидые, хотел в случае  очередной неудачи в переговорах отпустить сумеречников вариться в собственной неуступчивости в родные горы и заключить перемирие хотя бы между равнинниками. Равнинные хаги и хаггаресы больше склонялись к миру, понимая его полезность и необходимость, и даже успели согласовать между собой некоторые условия будущего договора.

Но прежний хайнес ныне едва осознавал реальность, а Узээриш же, хоть и знал все перипетии отношений двух народов и был посвящён в планы отца, не чувствовал уверенности в успехе. После мятежа, разгоревшегося у них под носом, вера в силу правящей семьи могла пошатнуться. А недоверие может вынудить обе стороны переговоров повременить с заключением мира и посмотреть, как прочно сидят на троне снежные совы. И Риш надеялся на такой исход, ибо теперь ему самому требовалось время, чтобы подумать. Прежний, утверждённый отцом договор его уже не очень устраивал.

Обо всём этом и думал консер Хеш, провожая представителей сумеречных хаги к их временной резиденции. Глава сумеречников, господин Ерген, держался показательно разочарованным, хотя консер мог бы поклясться, что ушлый старик едва сдерживает зевоту. Хеш тоже присутствовал на собрании, и ему выступление Ергена показалось чётко отыгранной постановкой. Причём постановкой, которую он видел уже не первый раз: Хеш присутствовал и на предыдущих переговорах.

Старого доброго врага консер проводил до самого порога – до парадного крыльца. Ерген спешился, с трудом скрывая усилия, которые ему пришлось затратить на столь простое действие, и с привычной желчностью уставился на Хеша.

– В вашем почтенном статусе приятнее было бы путешествовать в экипаже, – деликатно заметил консер, но старик презрительно искривил губы.

Хаги-сумеречники были столь горды, что не позволяли себе даже слабостей, присущих старости. В повозках без урона чести могли ездить только тяжелораненые либо серьёзно больные.

– Мне было бы приятнее не тратить время, отпущенное мне богами, на бесполезное болтание языком, – фыркнул Ерген, взмахом руки показывая остальным членам процессии, что он немного задержится. Поболтает со старым врагом. – Ничего не изменилось.

– Но на уступки не хотите идти именно вы, – напомнил Хеш.

Всё же Ерген ему нравился. Высокомерный и умный старик был вполне удобным врагом. Зажатый в собственных предрассудках и закостенелых убеждениях, он совершал предсказуемые действия, и от него можно было не ожидать удара исподтишка. Точнее ударить-то исподтишка он мог, но предугадать удар было несложно.