– Мы не собираемся отказываться от славы и чести предков ради того мира, которого хочет хайнес. Хаггаресы – язва Салеи! Они появились, только чтобы охотиться на нас. У них нет другого предназначения и цели. Это именно они стали причиной распри между нашими народами. Поэтому они должны исчезнуть. Пока они есть, они будут продолжать охотиться на нас. От своей сути отказаться нельзя, – убеждённо заявил Ерген. – И хайнес показывает мягкотелость, позволяя им жить. Пытается угодить и тем, и тем.

– Ну, мой дорогой, – насмешливо протянул Хеш, – при мне-то вы можете не разыгрывать слепоту, переиначивая действительность. Вы же прекрасно понимаете, что хайнес признал хаггаресов отдельным народом отнюдь не из желания избежать конфликта с ними, а чтобы иметь оружие против вас же. Вы, мой уважаемый, не скрываете свои далеко идущие планы на положение в Салее. И хайнес будет глупцом, если позволит устранить хаггаресов.

Ерген нехорошо прищурился, но опровергать сказанное не стал. В уме ему действительно нельзя было отказать. Жаль только, что закостенелые предрассудки и взгляды лишили его гибкости разума.

– Да и ваше желание подмять под себя равнинных сородичей…

Хеш не успел договорить.

– Они позабыли о былой славе предков, – презрительно выплюнул Ерген. – Хаги в Салее слишком разрознены. Они должны быть объединены одной силой. Но как можно позволить встать во главе древнего народа тем, кто и не думает вернуть былую славу предков? Не хочет вернуть народу былое величие?

– Былое величие? – заинтересованно вскинул брови Хеш. – Неужели вы хотите вернуться во Многоимённые земли и отвоевать родной морской берег?

– Что? – не понял Ерген.

– Ну вы же хотите вернуть былое величие, а оно осталось там, попранное захватчиками, – насмешка еле уловимыми искорками засветилась в глазах оборотня. – Здесь же, в Салее, вы строите новое будущее народа. Точнее, хаги равнин строят, а вы цепляетесь за величие, оставленное на морском берегу. И нового строить не хотите, и прежнее отвоёвывать не спешите.

Глаза хаги опасно потемнели. Хеш даже подумал, что вот сейчас земля под ногами дрогнет, но Ерген ограничился словами.

– Тебе, потомку семьи с оборванными корнями, этого не понять.

– Вы закаменели, Ерген. Как те самые тёмные. Только они обрастают камнями, а вы – прошлым.

– Не переходи грань, Хеш.

– Прости, – покаянно поднял руки консер, но от хитрой ухмылки не удержался. – Будь мы в горах, ты бы меня уже знатно приложил.

«В горах» Хеш произнёс с особой интонацией, будто на что-то намекая. Но Ерген то ли не понял намёк, то ли сделал вид, что не понял.