— Его застрелили?

— Не знаю… последнее, что говорили по радио — это был несчастный случай. Все немного запуталось — из-за бунта и всякого такого.

— Блядь, там бунт?

Голос Банни эхом отразился от стен.

— Ага, хмм… думаю, когда пошли новости о Фрэнксе, люди… ну, ты понимаешь…

— Господи, — пробормотал Банни, — стоит отойти от дел на пять минут, и уже вся страна катится в жопу.

Наступила пауза, после которой Банни заговорил так тихо, что его едва было слышно:

— У нас с Дэнни… была очень долгая история. Я надеялся, что однажды мы с ним все уладим, понимаешь?

— Мне жаль, — ответила Бриджит.

— Кстати, как дела у вас с Поли? Уже помирились?

— Ну, как сказать… Я к тому, что узнала об этом только вчера, а потом мы искали тебя и…

— Господи боже мой! Ну вы и парочка! Вы как два прокаженных на армрестлинге!

— Сейчас не самое подходящее время, Банни.

— Поверь моему опыту, Конрой, «сейчас» — всегда подходящее время!

— А можно я… — Бриджит запнулась, не зная, прозвучит ли это бестактно. Однако любопытство, как всегда, пересилило: — Кто такая Симона?

Снова наступила тишина, в которой перестало быть слышным даже дыхание Банни.

— Она — последнее, что я увижу в жизни. Она…

Между ними опять повисло молчание.

— Погоди, — вдруг сказала Бриджит. — Если ты не знал о Мэлони, то что предполагал?

Но прежде чем Банни успел ответить, в замке загремел ключ. Банни отпустил ладонь Бриджит и вытянул над ней скованную руку. Его дыхание сделалось прерывистым.