— Лучший вариант для тебя сейчас — это не обращать на них внимания.

Сэм сделала несколько пометок о внешнем виде Келли, о том, что она немытая, неопрятная. Ногти обгрызены. На пальцах заусенцы с запекшейся кровью.

— Как твой желудок сейчас?

— Обычно в это время меня только немного мутит.

— «Обычно в это время», — зафиксировала Сэм, добавив точное время. — А вчера тебя тошнило?

— Да, мэм, но я никому не сказала. У меня такое обычно само проходит, но эта женщина меня пожалела и дала крекеров.

Сэм смотрела в блокнот. Она намеренно отвела глаза, потому что, глядя на Келли, невольно смягчала свое отношение. Девушка никак не была похожа на убийцу и уж тем более на школьного стрелка. Но, возможно, Сэм просто знала таких персонажей, как Захария и Дэниэл Кулпепперы, и имела искаженное представление о преступниках. На самом деле любой человек может оказаться убийцей.

— Я буду помогать моему отцу, Расти Куинну, пока он не поправится, — объяснила Сэм. — Тебе говорили, что он в больнице?

— Да, мэм. Там в тюрьме охранники говорили про это. Что мистера Расти ударили ножом.

Сэм подумала, что вряд ли охранники говорили о Расти что-то хорошее.

— Итак, мистер Расти сказал тебе, что работает на тебя, а не на твоих родителей? И что все, что ты говоришь ему, остается между вами?

— Такой закон, — сказала Келли. — Мистер Расти никому не может говорить, что я ему сказала.

— Совершенно верно, — подтвердила Сэм. — И со мной точно так же. Мы оба давали присягу о конфиденциальности. Ты можешь говорить со мной, а я могу обсуждать это с мистером Расти, но никому другому мы твои секреты не расскажем.

— Трудно, наверно, хранить столько чужих секретов?

Вопрос обезоружил Сэм.

— Бывает трудно, но это моя работа, и, когда я решила стать юристом, я знала, что мне придется хранить чужие секреты.

— Наверно, надо много лет учиться, чтобы стать юристом.

— Да, и я училась много лет. — Сэм посмотрела на телефон. Она обычно получала почасовую оплату и не привыкла так сокращать свое время. — Мистер Расти объяснил тебе, что такое предъявление обвинения?

— Это не суд.

— Все правильно.