Глава одиннадцатая

Сэм сидела в одиночестве за столом защиты. Сумочка на полу. Сложенная трость внутри. Она просматривала свои записи разговора с Келли Уилсон, делая вид, будто не знает, что за спиной у нее сидит минимум сотня человек. Несомненно, большинство зрителей — местные. От их накалившейся добела ярости по ее спине струился пот.

Среди них мог быть человек, напавший с ножом на Расти.

По их злобному шепоту Сэм поняла, что многие были бы рады и ее тоже заколоть.

Кен Коин откашлялся, прикрыв рот рукой. Окружной прокурор сидел в окружении целой группы поддержки: пухлый розовощекий второй обвинитель, пожилой мужчина с щеткообразными усами, а также непременная симпатичная блондинка. В Нью-Йорке женщина такого типа была бы одета в костюм по фигуре и дорогие туфли на каблуках. Пайквилльская версия скорее напоминала католическую монахиню.

Кен снова откашлялся. Он хотел, чтобы Сэм посмотрела на него, но она не стала. Формальное рукопожатие — это все, что он от нее получил. Коин считал, что она должна быть ему благодарна за то, что он убил Дэниэла Кулпеппера, но, если она что-то такое и испытывала, это испарилось из-за его бессовестного поведения. Сэм не живет в Пайквилле. И не собирается возвращаться. Нет нужды изображать симпатию к мерзкому ублюдку, ведущему свою грязную игру. Как прокурор, Кен бросал тень на всех представителей своей профессии. Не только из-за того, что устроил из предъявления обвинения «кошки-мышки», но и из-за видеозаписи, которую он сделал в больнице.

Что бы ни было на том видео, оно может привести Келли Уилсон на виселицу.

Неизвестно, что им сказала девушка. Проведя с ней пятнадцать минут, Сэм поняла, что Келли Уилсон можно уговорить признаться в убийстве Авраама Линкольна. С юридической точки зрения вопрос состоит в том, может эта съемка являться доказательством в суде или нет, и, возможно, это будет самое важное ходатайство Расти. Если они не зачитали Келли «правило Миранды» до того, как она начала говорить на камеру, либо если было очевидно, что она не понимает своих прав, то видео нельзя демонстрировать присяжным.

Теоретически должно быть так.

Но это юридический вопрос. А значит, в нем могут быть лазейки. Кен Коин может возразить, что «правило Миранды» было необязательным, потому что Келли сделала заявление на камеру добровольно. Но на пути такой аргументации есть одно большое препятствие. Чтобы использовать видео в суде, Коину придется доказать, что любой «разумно мыслящий» человек — к счастью, сама Келли Уилсон не считается — подумал бы, что Келли не была задержана полицией на момент записи показаний. Если Келли имела основания полагать, что находится под арестом, что ей предстоит надевание наручников, снятие отпечатков пальцев и фотографирование анфас и в профиль, то ей должны были зачитать ее права.