Ergo, не было «правила Миранды» — не будет демонстрации видео присяжным. По крайней мере, так это должно быть.

В этой системе есть и другие слабые звенья, включая настроение судьи. Очень редко в судейском кресле сидит полностью непредвзятый человек. Обычно он склоняется на сторону либо обвинения, либо защиты. Ни один судья не любит апелляции, но по мере движения дела вверх по цепочке адвокату становится все сложнее и сложнее доказать, что где-то была допущена ошибка.

Ни один судья не любит отменять решение нижестоящего судьи.

Сэм закрыла блокнот. Оглянулась. Уилсоны сидят с Ленор. Сэм не успела поговорить с ними и пяти минут, прежде чем в зал суда пустили всех желающих.

Защелкали камеры: фотографы подловили, как Сэм переглядывается с родителями убийцы. Похоже, видеокамеры были запрещены, но куча журналистов строчила в блокноты, описывая буквально все, что происходит вокруг.

Обстановка не располагала к ободряющим улыбкам, поэтому Сэм просто кивнула Эве, а затем Илаю. Они кивнули в ответ, сидя прижавшись друг к другу и стиснув зубы. Вся их одежда была только что из магазина, с явными складками от вешалок и сгибами на руках и плечах. Первое, о чем они спросили Сэм, — где находится Келли, а второе — когда им можно будет вернуться домой.

На второй вопрос Сэм не смогла ответить определенно.

Уилсоны восприняли отсутствие информации с безропотностью, которая, похоже, была врожденной. Они, очевидно, принадлежали к ныне забытому типу бедных сельских жителей. Они привыкли ждать, пока система развернется, и обычно не в их пользу. Их опустошенный взгляд напомнил Сэм фотографии беженцев из журналов. Возможно, у них действительно было что-то общее с беженцами. Эва и Илай Уилсоны оказались растерянны, выброшены в незнакомый мир, лишенные своих главных ценностей — безопасности и покоя.

Сэм напомнила себе, что Люси Александер и Дуглас Пинкман тоже кое-чего лишились — жизни.

Ленор, наклонившись к Эве, что-то шепнула. Та кивнула. Сэм записала время. Слушание должно вот-вот начаться.

Перед появлением Келли Уилсон все издалека услышали звон цепей, будто за стеной появился Санта-Клаус на своих санях. Пристав открыл дверь. Защелкали камеры. По залу прокатился приглушенный гомон.

Келли сопровождали четыре вооруженных охранника, таких огромных, что девушка терялась в этой груде плоти. Ей пришлось шаркать по полу, потому что на нее надели кандалы. Охранник справа придерживал Келли. Ее локоть полностью исчез в его огромном кулаке. Мужчина был настолько накачан, что мог бы одной рукой поднять девушку и отнести на место.