Некоторые вещи можно увидеть только на расстоянии.

Сэм злилась на Расти за то, что из-за него в их жизни появились Кулпепперы. Сэм злилась на Чарли за то, что она открыла дверь. Сэм злилась на Гамму за то, что она схватила дробовик. Сэм злилась на себя за то, что не послушала свой внутренний голос, стоя в ванной и схватив молоток, и пошла на кухню, вместо того чтобы выбежать в заднюю дверь.

Она злилась. Злилась. Она, черт возьми, очень-очень злилась.

Но только в возрасте тридцати одного года Сэм наконец позволила себе произнести эти слова вслух. Ссора с Чарли вскрыла этот нарыв, а Антон, действуя осторожно и обдуманно, стал единственной причиной, по которой рана наконец начала излечиваться.

Сэм была у него дома в новогоднюю ночь. Они смотрели по телевизору, как спускается шар времени на Таймс-сквер. Пили шампанское, или, точнее, Сэм притворялась, что пьет.

— Если ты не сделаешь глоток, это к неприятностям, — сказал Антон.

Сэм рассмеялась, потому что к тому моменту неприятности неотлучно сопровождали ее уже полжизни. И тут она сообщила ему то, в чем никогда никому не признавалась:

— Я все время боюсь, что если я что-то выпью, или приму, или сделаю одно неверное движение, то у меня случится судорога или приступ, который разрушит остатки моего мозга.

Антон не стал ничего советовать или говорить банальности о том, какая сложная штука — жизнь. Вместо этого он заметил:

— Тебе наверняка говорили, что то, что ты выжила, — это настоящая удача. А я думаю, что настоящей удачей было бы, если бы в тебя вообще никто не стрелял.

Сэм проплакала почти целый час.

Ей регулярно и настойчиво говорили, как ей повезло выжить после ранения. Никто и никогда не признавал за ней права злиться на то, что ей вообще пришлось выживать.

— Мэм? — Таксист включил сигнал поворота. Показал рукой на белый знак впереди.

Больница округа Дикерсон. Расти, наверное, сейчас в своей палате смотрит новости, возможно, надеясь увидеть собственную персону. Он уже наверняка знает о выступлении Сэм в суде. Она почувствовала, как вернулись бабочки, но тут же отругала себя за то, что ее волнует реакция Расти.

Сэм приехала сюда только для того, чтобы передать ему свои заметки. Она попрощается с отцом — возможно, в последний раз сделав это лично — и поедет обратно в Атланту, а там проснется завтра утром, вернувшись в свою реальную жизнь, как Элли в Канзас.

Таксист остановился под бетонным козырьком. Вытащил чемодан Сэм из багажника. Выдвинул ручку. Сэм покатила чемодан ко входу и вдруг почувствовала сигаретный дым.

— «О! Я игрушка рока!»[20] — прорычал Расти.