— Так вот. — Расти достал изо рта незажженную сигарету. — Когда был снят этот кадр, Гамма стояла в поле. Вдалеке виднелась метеовышка. Не металлическая, как у фермерского дома, а деревянная: старая шаткая конструкция. И Гамма смотрела на нее, когда Ленни достал камеру. На ней были шорты. — Расти улыбнулся. — Боже, что со мной делали эти ноги… — Он издал низкий рык, и Сэм смутилась. — Так вот, фотография, которую ты знаешь, была сделана в тот же день. Мы тогда устроили пикник на траве. Я позвал ее по имени, и она обернулась, подняв бровь, потому что до этого я сказал что-то невероятно умное.

Сэм не смогла сдержать улыбку.

— Но есть еще одна фотография. Моя личная. Гамма на ней лицом к камере, но голова ее повернута немного вбок, потому что она смотрит на меня, а я смотрю на нее, и когда мы с Ленни вернулись домой и проявили пленку в «Фотомате», я только взглянул на этот кадр и сразу сказал: «Вот в этот момент мы полюбили друг друга».

Сэм подумала, что эта история слишком хороша, чтобы быть правдой.

— А Гамма тоже так считала?

— Моя прекрасная дочь. — Расти протянул руку. Взял Саманту за подбородок. — С чистым сердцем говорю тебе, что моя интерпретация этого поворотного момента была единственным вопросом в нашей жизни, по которому у нас с твоей матерью было полнейшее согласие.

У Сэм снова полились слезы.

— Хочу увидеть это фото.

— Я пришлю его тебе почтой, как только смогу. — Расти закашлялся, прикрыв рот рукой. — А еще я по-прежнему буду звонить тебе, если не возражаешь.

Сэм кивнула. Она и не представляла свою жизнь в Нью-Йорке без его сообщений.

Расти снова закашлялся с низким грохотом в легких, что не помешало ему попытаться зажечь сигарету.

— Ты знаешь, что кашель — это признак хронической сердечной недостаточности? — спросила она.

Он еще покашлял.

— А также признак жажды.

Сэм поняла намек. Она оставила чемодан около лавки и вошла в здание больницы. Магазин располагался у входа. Сэм нашла в холодильнике бутылку воды. Встала в очередь за пожилой женщиной, которая решила расплатиться мелочью, скопившейся на дне сумочки.

Сэм сделала глубокий вдох и расслабилась. Она видела Расти за дверями. Он снова облокотился на правую руку. Зажженная сигарета торчала у него между пальцев.

Женщина перед Сэм продолжала собирать монетки. И вела светскую беседу с продавцом о своей больной подруге, которую она пришла проведать.

Сэм огляделась вокруг. Поездка до Атланты займет еще два часа. Наверное, надо найти что-нибудь поесть, в дайнере она была слишком расстроена и так ничего и не заказала. В поисках ореховых батончиков она наткнулась на стойку с кружками в глубине магазина. «МАТЬ ГОДА». «ЛУЧШИЙ В МИРЕ ДРУГ». «ОТЧИМ ГОДА». «ЛУЧШИЙ В МИРЕ ПАПА».