— Тебе правда кажется, что сейчас удачное время для метода Сократа?

— Так Шерлок или Сократ? Ты уж определись. — Сэм обратилась к Бену: — Ты сможешь сделать цветокоррекцию?

— Думаю, да. — Бен открыл на ноутбуке другую программу — ворованный «Фотошоп», с помощью которого он вставлял капитана Кирка в их рождественские открытки два года назад. — Сейчас попробую вспомнить, как это делается.

Чарли скрестила руки, чтобы сестра поняла, что она недовольна, но Сэм слишком пристально следила за действиями Бена, чтобы заметить это.

Он еще пощелкал клавишами, подвигал курсором, и цвета на экране стали насыщенными, даже перенасыщенными. Темные участки совсем почернели и покрылись серыми пузырями.

— Можно ориентироваться на синий цвет шкафчиков, — предложила Чарли. — На самом деле они примерно такого же цвета, как папин похоронный костюм.

Бен открыл палитру. Пощелкал по квадратикам.

— Вот он, — сказала Чарли. — Вот такой синий.

— Я могу ее немного почистить.

Бен увеличил резкость. Сгладил края. Наконец, приблизил, но так, чтобы картинка не расплылась.

— Охренеть, — выдохнула Чарли.

Она наконец поняла. Это не лапа, это рука.

И не одна рука, а две. Одна черная. Другая красная.

Самка-каннибал. Красное пятно. Ядовитый укус. Они нашли не единорога Расти.

Они нашли черную вдову.

Чарли сидела в пикапе Бена, держа руль потными руками. Она посмотрела на время на магнитоле: 17:06. Похороны Расти должны подходить к концу. Напитки в «Темном рейсе» выпиты под байки пьяниц. Засидевшиеся гости, зеваки и лицемеры уже нашептывают сплетни в свои телефоны и выкладывают в «Фейсбук» гаденькие памятные посты.

«Расти Куинн был хорошим адвокатом, но…»

Чарли в уме закончила эту фразу так, что поняли бы только люди, по-настоящему знавшие Расти:

«…Он любил своих дочерей. Он боготворил свою жену».