Юдифь поставила молоко на стол. Снова села.

— Для вас, наверное, это стало предательством, — сказала Чарли. — То, что она сделала.

Юдифь смотрела на пар, поднимающийся от чая.

— И она знала мистера Пинкмана, — добавила Чарли.

Не потому, что им об этом сообщил Мейсон Гекльби, а потому, что Сэм показала Чарли свой блокнот, куда она записала со слов Келли Уилсон: «Я слышала, что он не плохой человек, но меня никогда к директору не вызывали».

Келли смогла уйти от ответа на вопрос Сэм. Она не сказала, что она не знает Дугласа Пинкмана. Она сказала, что он не был известен как плохой человек.

Чарли продолжила:

— Я смотрела видеозапись со школьной камеры видеонаблюдения.

Юдифь резко подняла глаза на Чарли и снова опустила их.

— В новостях показывали реконструкцию событий.

— Нет, я видела настоящую запись с камеры над приемной.

Она подняла кружку. Подув на чай, сделала глоток.

— Кто-то когда-то сдвинул эту камеру. И ее обзор заканчивается примерно в двух футах от двери вашего класса.

— Правда?

— Как вы думаете, Келли знала о камере? — спросила Чарли. — Она понимала, что происходящее около вашей двери не попадает на запись?

— Она никогда об этом не упоминала. Ты спрашивала у полицейских?

Чарли спрашивала у Бена.

— Школьники знали, что дальний конец коридора не попадает на камеру, но никто не знал, где именно заканчивается зона видимости. А Келли, получается, знала. Она стояла буквально в миллиметрах от зоны обзора, когда начала стрелять. И это удивительно: как она могла узнать, где именно встать, если только не побывала в комнате с мониторами системы видеонаблюдения?

Юдифь с озадаченным видом покачала головой.

— Ведь вы-то бывали в той комнате? Или по крайней мере заглядывали внутрь?