— Прошу прощения, что пришла без звонка.

Юдифь Пинкман сжала сухие губы. От пролитых слез ее морщинистое лицо выглядело обветренным. Глаза припухли. Она откашлялась.

— Входи, входи.

Чарли шагнула на кухню. В помещении было прохладно, почти холодно. Клубничный декор исчез. Темные гранитные поверхности. Кухонная техника из нержавеющей стали. Молочно-белые стены. Никаких веселых пляшущих ягод под потолком.

— Садись, — пригласила Юдифь. — Пожалуйста.

Рядом со стаканом воды со льдом на столе лежал мобильный телефон. Вокруг стола одинаковые тяжелые стулья из темного ореха. Чарли села с противоположной стороны. Положила свой мобильник на стол, экраном вниз.

— Налить тебе чего-нибудь? — предложила Юдифь.

Чарли покачала головой.

— Я собиралась попить чаю. — Она взглянула на стакан воды на столе. Но все равно спросила: — А ты будешь?

Чарли кивнула.

Юдифь сняла чайник с плиты. Нержавеющая сталь, как и все остальное. Она принялась наполнять его из крана над раковиной.

— Соболезную по поводу твоего отца.

— Соболезную по поводу мистера Пинкмана.

Юдифь оглянулась через плечо. Перехватила взгляд Чарли. Губы Юдифь дрожали. Глаза блестели, будто слезы стали столь же неизменным ее спутником, как и скорбь. Она выключила воду.

Чарли смотрела, как она ставит чайник обратно на свою навороченную плиту и крутит ручку. Несколько щелчков, и — «пффух» — газ загорелся.

— Ну что ж. — Юдифь, поколебавшись, села. — Что привело тебя сюда сегодня?

— Я хотела вас проведать, — ответила Чарли. — Я не видела вас с момента происшествия с Келли.

Юдифь снова сжала губы. Сложила руки на столе.

— Наверное, тебе все это тяжело далось. Даже на меня нахлынули ужасные воспоминания.

— Я хочу, чтобы вы знали, как я благодарна за все, что вы сделали для меня той ночью, — сказала Чарли. — За то, что вы обо мне позаботились. Дали мне чувство безопасности. Лгали ради меня.