— Решил, раз мы с Юга, то мы тупые, сынок? А?

Он сильнее скрутил ему руку, но на этот раз Сэм промолчал, не желая дарить этому человеку удовольствие услышать от него просьбу прекратить.

— Едва ты появился в лагере, как мы начали звонить, — произнёс ЛаБайе. — Ты не из бостонского отдела ФБР. Они к нам никого не посылали. Ну, и кто ты, блядь, такой?

— Я инспектор полиции из Портсмута, Нью-Хэмпшир.

— Тебя зовут Сэм Мансон?

— Нет, меня зовут Сэм Миллер.

— Ну и нахуя ты сюда припёрся, Сэм Миллер?

— Из-за Уотана… Вовенштейна, он умер в моём городе. Я — коп. Это моя работа. Выяснить, за что его убили.

ЛаБайе резко отпустил его руку.

— А моя работа в том, чтобы выполнять указания президента, держать всё в тайне и убирать с дороги мудаков, типа тебя.

— Вы только что спросили, считаю ли я южан тупыми.

— И? — Лицо ЛаБайе озаряла весёлая усмешка.

— Нет, большинство южан, кого я знаю — нормальные парни. Не тупые.

Ухмылка ЛаБайе стала шире.

— Рад слышать.

— Так, почему бы вам не побыть нормальным парнем и не отпустить меня, чтобы я занимался своим делом?

— Пожалуй, сегодня мне не хочется быть нормальным парнем, янки.

ЛаБайе ударил Сэм по лицу, а после того, как тот упал, его принялись бить ногами.

Спустя несколько продолжительных минут, удары прекратились, затем его подняли. В ушах звенело, из носа шла кровь, рёбра болели.

— Оформляйте его, парни. Уводите и оформляйте. Теперь его жопа в наших руках.