— Попал как кур в ощип, бедолага, — и обдал его облаком какой-то смеси.

Сэм закашлялся, ноги задрожали сильнее, ему сунули кулёк с одеждой. Тонкая хлопковая ткань, настолько тонкая, что одежду даже нельзя назвать пижамой, с синими и белыми полосами, на пол перед ним поставили обувь.

— Сегодня я щедрый, — сказал один легионер. — Оставлю тебе туфли.

— Только никаких носков! — крикнул другой. — Не надо, чтобы про нас думали, будто мы размякли.

Сэм неуклюже сунул босые ноги в кожаные туфли.

— Парни, дайте сделать один телефонный звонок, в ФБР, агенту по имени Лакутюр и…

Тот, что дезинфицировал Сэма, замахнулся дубинкой.

— Заткнись, или новые шмотки замараешь. А теперь, пошёл. Тебе повезло, мудила, наш татуировщик взял отгул. Так что никаких номеров на запястье. Завтра.

Страдая от боли во всём теле, Сэм вышел под пасмурное небо, в голове грохотал шум механизмов. Впереди в заборе открылись ворота и его впихнули внутрь.

— Шестой барак — твой новый дом. Работай усердно, и проживёшь хорошую жизнь.

Снова раздался смех, и он неуверенно шагнул вперёд, прекрасно осознавая, что он больше никакой не Сэм Миллер, инспектор полиции города Портсмут. Ему холодно, всё тело ныло, а челюсть и зубы нестерпимо болели. Он попал в настоящий лагерь, застроенный бараками, с грязью под ногами. В отдалении высились стены карьера, в воздухе висела пыль и дым. Сэм стоял около барака и дрожал — новая одежда совершенно ни от чего не защищала. Он протёр глаза, слипшиеся от каменной пыли, висевшей в воздухе. На стене тёмно-синей краской было намалёвано «Барак N6». Он был сколочен из грубо отесанных досок и стоял на фундаменте из квадратных бетонных блоков. Его новый дом. Он открыл дверь. Та скрипнула.

Темнота.

Крепкий аромат немытых тел и прочих запахов.

Сэм шагнул внутрь, глаза постепенно привыкали к тусклому свету. Внутри стояли сколоченные нары от пола до потолка, по четыре штуки в высоту. Зашевелились тела, уставились на него, подняв тощие бритые головы. Сэм шагнул вперёд и поморщился от острой боли в рёбрах и бёдрах.

— Эй? — подал он голос.

Послышалось невнятное бормотание. Сэм шагнул ещё, под ногой скрипнула доска.

Головы отвернулись. Он пошёл дальше, стараясь дышать ртом и оградиться от вони, которая, казалось, накрывала его, подобно одеялу, по мере того, как он углублялся внутрь барака. Две угольные печки с трубами, тянущимися к потолку, снова нары, а в самом дальнем углу — уборная, судя по тянущейся оттуда крепкой вони. Около уборной стояла пустая койка. Сэм заметил голый матрас, в углу лежало свёрнутое одеяло и изношенная подушка.