ЛаБайе пожал плечами.

— Где-то с год, с тех пор, как министерство внутренних дел завладело карьером и прилегающими землями. При себе у меня был вагон досок, дранки, гвоздей, да пара дюжин лагерников из Невады, и я принялся за дело. Грязь, дождь, комары за жопу кусают, но успели всё подготовить до прибытия первого поезда. Ну и бардак тут начался, когда он пришёл, потому что, среди тех, кого сюда выгружали, едва ли хоть кто-нибудь говорил по-английски. Жуткий бардак.

— Полагаю, так и было, — согласился Сэм.

— Ага, построили здесь всё на пустом месте, одно из первых поселений на северо-востоке, и год спустя, оно стало одним из самых прибыльных. А вы давно в федералах?

— Похоже, нашу еду несут. — Сэм очень обрадовался появлению повара с обедом в руках. — Довольно давно.

— И точно. Бля, я слыхал, среди наших каменотёсов есть повара мирового уровня, но кто я такой, чтобы судить? К тому же, эти капризные твари вполне могут насыпать в кастрюлю битого стекла. Слава Богу, у нас своих докторов с инженерами хватает. А, ну, вот.

На тарелках лежали свиные стейки, картофельное пюре, бобы и куски белого хлеба. Повар принёс чашки с кофе. Пока они ели, комендант не прекращал болтать. Сэм был очень благодарен этому человеку за то, что он был, буквально, влюблён в собственный голос.

Он отрезал кусок свинины и поморщился.

— Дома так не готовят. Постоянно пытаюсь выписать сюда шеф-повара из Батон-Руж или Нового Орлеана, но эти ребята предпочитают сидеть дома, в тепле, и кто может их за это винить? — ЛаБайе сунул свинину в рот. — Ммм, неплохо. Но я бы немало отдал за креветочную похлёбку. Это нечто.

Сэм ел быстро, ему хотелось как можно скорее получить всю информацию по Петеру Уотану, и убраться отсюда к чёртовой матери. Стейк мог готовить хоть шеф-повар из «Уолдорф-Астории», ему было плевать; блюдо было совершенно безвкусно. Пока же ему было известно, что эти лагеря существуют, что они более секретны, нежели заурядные трудовые лагеря, и в них полно иностранцев. Но зачем Лонг забирает беженцев из Европы? И почему их используют на таких вот работах?

Подошёл пухлый легионер Лонга. Он протянул ЛаБайе листок бумаги и тут же вышел, тихо шурша тканью джинсовых штанов. ЛаБайе промокнул губы салфеткой.

— Ну, вы гляньте-ка. Ваш покойничек не из нашего лагеря, в чём я был уверен с самого начала, мы внимательно следим за нашими гостями, пусть они и постоянно пытаются улизнуть, но в Центральном Реестре со всем разобрались. Как вы говорите, его звали?

— Петер Уотан.

ЛаБайе покачал головой.

— Фальшивка. Настоящее имя Петр Вовенштейн. Родом из Мюнхена, перевезён из какого-то местечка под названием Дахау, затем почти два года назад перевезён сюда, куда-то в Нью-Мексико. Работал в каком-то исследовательском учреждении, где-то с неделю назад признан пропавшим.