Когда она сказала, он побежал, пробивая себе путь сквозь толпу.

Глава шестьдесят первая

Глава шестьдесят первая

Перебегая улицу, Сэм едва не угодил под мчащийся «Шеви», ехавший в составе другого кортежа, в котором катили журналисты и кинохроникёры. Когда Сэм, практически выдохнувшись, добежал до почтового отделения, он принялся локтями распихивать толпу, чувствуя то же самое отчаяние, что и днём ранее, когда пытался добраться до брата.

Где, блин, этот Уолтер?

Писатель исчез. Сэм забежал на лестницу, огляделся. Вот. Уолтер шёл по улицу, влившись в людской поток, спеша на железнодорожный вокзал, чтобы тепло попрощаться с президентом.

Работа, работа, работа. Наконец, Депрессия встретила достойного противника.

Он влился обратно в толпу, пробиваясь сквозь неё, размахивая значком и крича:

— Полиция, разойдись! Полиция, разойдись!

Однако всё происходящее вокруг напоминало какой-то фестиваль, люди были крайне счастливы и не желали расходиться. Под рёбра Сэму безжалостно впивались чьи-то локти, а одна крупногабаритная женщина наступила ему на ногу высоким каблуком, но к этому времени железнодорожный вокзал уже появился в поле зрения.

Сэм заприметил впереди пухлый силуэт. Он набрал воздуха в грудь и отпихнул пожилую пару, отчего женщина едва не упала.

Он схватил Уолтера за воротник пальто.

— Эй! — воскликнул Уолтер, и Сэм развернул его лицом к себе. Бывший жилец издал нервный смешок. — Ой, Сэм! Божечки, ну и напугали вы меня. Я уж решил, что меня грабят. Или даже арестовывают.

Сэм держал Уолтера за воротник и тащил ко входу в строительный магазин. Он затолкал Уолтера внутрь и, тяжело дыша, произнёс:

— У тебя есть одна минута, чтобы объяснить, что, блин, происходит, иначе я сдам тебя федералам. Поглядим тогда, чего стоит всё твоё высшее образование, когда тебе дадут топор и заставят рубить пятидесятифутовую сосну.

Уолтер вновь попытался рассмеяться, но нервный звук, казалось, застрял у него в горле. Его белая рубашка была помята, а красный галстук неуклюже висел на пухлой шее. Он огляделся и произнёс:

— Сэм, я и правда, не понимаю, о чём вы говорите.

— Где твой саквояж, Уолтер?

— Моё, что?