— Нет.

— Из какой-то исследовательской лаборатории? Или из физического института?

— Уолтер…

Он пошевелился на стуле, поморщился от боли.

— Это лишь предположение. Вполне обоснованное.

— Соглашусь. Рассказывай.

И Уолтер рассказал.

* * *

Сэм убрал бумаги обратно в пальто, он устал и замёрз. У него было чувство, будто он взбирался по скале, которая с каждым метром становилась всё круче и круче.

— Мне пора на работу, а тебе, уж прости, обратно к следователям.

Уолтер вздрогнул.

— Меня взяли, когда я ехал по Мэну, Сэм, пытался добраться до канадской границы. Я думал, что храбрый человек сумеет прорваться через блокпост, но я не из таких. А потом, когда меня привезли сюда, я вообразил, будто смогу сопротивляться, смогу быть сильным, пытался держаться, сколько смогу… Я выдержал пять минут, затем разревелся и начал отвечать на все вопросы, что они задавали. Хотите узнать, как они это делали?

— Нет, не хочу.

Уолтер не обратил на эти слова внимания.

— Тебя кладут на доску, сковывают руки и ноги, затем запрокидывают голову, кладут на лицо мокрую тряпку и льют воду. Они смеются, пока ты думаешь, что тонешь. Этой небольшой уловке они выучились у нацистов. Сработало, но они продолжали задавать вопросы. — Уолтер склонил голову. — Это правда, будто вы добрались до Хейла прежде чем, тот добрался до Лонга? Вы выстрелили в него, он подорвал себя, но недостаточно близко к Лонгу?

— Правда, — сказал Сэм.

— Ах, ты, щлюхин сын. Ты хоть представляешь, что наделал, предотвратив смерть этого чудовища?

Сэм встал, думая о татуировке и о безымянных солагерниках, живых и разбросанных по всей стране, о мёртвом бизнесмене снаружи, лежащем на игровом поле из-за него.

— Да, Уолтер, думаю, что понимаю.

* * *