— В смысле, мой старший брат, достопочтенный городской советник Роберт Ролстон? Он знает, как голосовать за взятки, как снимать пенку с городских контрактов, как получать бухло и девок в обмен на работу в городе. Помимо этого, нихера он не знает.

— Ясно, — сказал Сэм.

— Давай, перейдём к делу, хорошо?

Сэм дёрнулся от выстрела из дробовика, донёсшего снаружи, однако Кларенса стрельба ничуть не потревожила.

— Конечно, давай, к делу, — сказал Сэм.

Бывший уборщик надел очки для чтения и произнёс:

— У меня тут есть целая пачка документов, Сэм, где указан ряд твоих антипартийных преступлений и деяний. К примеру, у меня есть обличающее утверждение о том, что на последнем партийном собрании, когда вас попросили вписать имена нежелательных элементов, ты вписал имена Лонга, Коглина и Линдберга. Также у меня имеется рапорт от двух легионеров, во время своего визита к тебе домой, заметивших там подозрительную активность. У меня есть протокол допроса, в котором указано участие твоего брата в заговоре против президента. В протоколе уверенно утверждается твоё соучастие. И, наконец, у меня имеется запрос из учреждения в Вермонте о твоём немедленном аресте и интернировании вследствие твоих действий, угрожающих государственной безопасности.

Сэм сидел молча, в ушах ревели приливные волны, они полностью охватывали всё его нутро.

Кларенс смотрел на Сэма сквозь очки.

— Тебе есть, что сказать по поводу этих документов?

— Нет, нечего.

— Ты отрицаешь информацию, изложенную в этих рапортах?

— Нет.

— Скажешь что-нибудь в оправдание?

— Нихрена не скажу, — произнёс Сэм.

Кларенс посмотрел на него, затем отложил бумаги.

— Тогда, ладно. Мне жаль так говорить, но иного выбора у меня нет.

Легионер опустил руку, открыл тумбочку, и Сэм смотрел, как он достаёт…

Зажигалку. Сэм ожидал пистолет, наручники, или ордер на арест.

Кларенс взял бумаги, занёс над урной, щёлкнул зажигалкой и поджёг.