— А ты знаешь, кого именно арестуют?

— Это в буквальном смысле все, что я слышал. Результаты криминалистической экспертизы уже пришли, и, как видно, все срослось, так что завтра прямо с утра пораньше они явятся в больницу.

— Та-ак…

— Просто подумал, что тебе будет интересно узнать. Послушай, мне и уже вправду пора…

— Не переживай. Послушай, спасибо, Бэнкси… — Немного выжидаю, но он уже отключился.

Убираю телефон, возвращаюсь обратно в главный коридор и сворачиваю к своей комнате. Это как раз то, чего мне хотелось с того самого момента, как Дебби с визгом вырвалась из палаты Кевина. С тех самых пор, как я стала возвращаться к жизни и опять чувствовать себя копом. Это ведь законное подтверждение, разве не так?

Тогда почему же я едва замечаю, как Джордж обращается ко мне, когда я прохожу мимо; почему сердце так пляшет между ребрами, что я буквально вижу, как футболка дергается у меня на груди; и почему кажется, будто меня вот-вот стошнит?

Что же меня сейчас так пугает?

Когда открываю дверь своей спальни, мне приходит в голову, что я не хочу знать ответ, но после того, как запираю ее за собой, уже окончательно сознаю: у меня практически нет выбора.

55

55

Я ни секунды не спала. Знаю, что не спала. Ну как я могла заснуть?

Хотя это неважно, поскольку кругом опять всё в крови.

Свет в спальне включен, потому что я не хотела лежать здесь в полной темноте, и почти так же тихо, как тут всегда и должно быть. Только то поднимающиеся, то опадающие неразличимые голоса, которые, как я предполагаю, доносятся с поста санитаров, и далекое гудение тех генераторов, мимо которых я пробегала вчера.

Почти три утра, и все это время я не сомкнула глаз.

Но кровь никуда не девалась.

«Это не только моя, — говорит Джонно. — Хотя ты ведь это уже знаешь?»

Киваю. Ему, себе, зеркалу на стене напротив кровати.

«Не уверена, что в тебе столько наберется».

«Это ее».