— Что из себя представляет Шиббл?

— Лондонский уголовник. Мы к нему обращаемся в редких случаях.

— Кто к нему обращался, кроме вас?

— Я думаю, Фройбах.

— Псевдонимы?

— Я знаю только один: Шнайдель.

— От кого он получил санкцию на обращение к чужому?

— Речь шла о переправке Зибера...

— Я спрашиваю, кто дал ему санкцию?

— Мне казалось, что он получ...

— Казалось? Или убеждены?

— Я не располагаю фактами.

— Он обсуждал с вами этот вопрос?

— Нет.

— Так и напишите: «Со мной вопрос о переправке Зибера не обсуждался, санкции получено не было, Фройбах обратился к Шибблу по собственной инициативе». Ясно?

— Да. Я понимаю.

— Понимает теоретик от математики! Я спросил: «Ясно»?

— Да, мне ясно.

— Нам в Европе приходится работать в условиях разрухи и террора. Германия лежит в руинах. Голод. Мы вынуждены скрываться и каждую минуту быть готовыми к выстрелу в спину! А вы здесь, видите ли, решили, что центр далеко, и начали делать, что душе угодно, да?!