— Тебе больно?

Пифагор вздрогнул, открыл глаза и увидел перед собой маленького человечка. Лицо человечка было озабоченно. Это был Тирсен, лекарь общины. Пифагор несколько раз встречался с Тирсеном во время поездок и смутно помнил, что тот ухаживал за ним последние несколько дней.

Тирсену было около шестидесяти, но лыс он не был, и в черных спутанных волосах не наблюдалось ни проблеска седины. Живые глаза внимательно смотрели на Пифагора.

— Нет, мне не больно, но я вспомнил о нападении. — Пифагор покачал головой. — Астил был одним из тех, кто погиб.

Тирсен вздохнул и уселся возле кровати философа.

— Все, что случилось… — Врач развел руками, давая понять, что не в силах выразить обуревавшие его чувства. Потом снова вздохнул и продолжил: — К счастью, ты уцелел. Ты потрясающе вынослив. Тело восстанавливается, как будто ты вдвое моложе своего возраста.

— Так было всегда. — Пифагор печально улыбнулся. — Но последние несколько месяцев сделали меня стариком.

— Да, тяжелые времена, — кивнул Тирсен. — К счастью, виновные больше не смогут причинить тебе вреда.

Пифагор нахмурил брови и сделал попытку приподняться.

— Как… — Резкая боль не позволила ему закончить фразу.

— Лежи спокойно. — Тирсен положил твердую теплую ладонь на плечо Пифагора и подождал, пока болезненное выражение исчезнет с его лица. — Ты знаешь лишь то, что на тебя напали… — Он задумался, вспомнив новости, поступавшие из Кротона за последние дни, а потом продолжил: — Перед нападением Килон явился в Совет Тысячи вместе с неким человеком в маске. При поддержке большей части Совета и множества подкупленных военных они арестовали Трехсот и сколотили отряд, который и напал на дом Милона.

— Сколько наших уцелело? — спросил Пифагор, боясь услышать ответ.

— Только те семеро, которые добрались до берега, остальные погибли.

Пифагор подавил рыдания. Он сжал веки и поднял руку, чтобы Тирсен немного подождал. Он и раньше догадывался, что Милон, Эвандр и остальные учителя, отправившиеся сражаться во двор, скорее всего, мертвы, но подтверждение этих догадок его оглушило.

Через некоторое время он сделал Тирсену знак продолжать.

— После нападения они вернулись в Совет, — продолжал лекарь. — Похоже, следующим их шагом было разрушение общины, но вмешалась твоя дочь Ариадна и разрушила все их козни.

— Ариадна! — изумленно воскликнул Пифагор. — Она исчезла за два дня до собрания; это последнее, что я о ней знал.

— Да, твоя дочь Ариадна ворвалась на коне посреди заседания Совета. Говорят, это было потрясающее зрелище. Она говорила так твердо и убежденно, словно ты сам сидел в седле, силой слова отстаивая справедливость и одновременно гарцуя, чтобы стражники не остановили коня. — Тирсен улыбнулся, увидев, что это взбодрило Пифагора. — Каким-то чудом Ариадна узнала, кто тот враг, который преследовал вас с давних пор, как зовут человека, который прячется за маской.