Внезапно Даарук издал протяжный, хриплый, подобный карканью, смех, родившийся где-то в глубинах его извращенной души. Его тело сотрясали конвульсии, а острие меча вонзилось глубже, так что по шее потекла струйка крови. В его смехе звучали победные нотки.

Ариадна крепко сжала рукоять меча. Мышцы ее напряглись до предела. Не двигая мечом, он наклонился к Дааруку.

— Я знаю, — сказала она, кивнув.

Даарук застыл, внезапно встревоженный тем, что прочел в ледяных глазах Ариадны. Она отбросила меч и медленно пошла прочь.

Произнесенные ею слова стерли высокомерное выражение с лица Даарука.

— Смерть была бы для тебя слишком легким наказанием, — бросила на ходу Ариадна.

Глава 138 1 августа 510 года до н. э

Глава 138

1 августа 510 года до н. э

Через три дня после нападения на виллу Милона Пифагора без сознания доставили в Метапонт.

Во время долгого пути лодка лишь единожды причалила к берегу неподалеку от Сибариса. Беглецы наполнили сосуды пресной водой и перевязали философа, заменив первую повязку, сделанную из обрывка одежды. После перевязки кровотечение полностью прекратилось, но Пифагору нужен был отдых, которого беглецы не могли себе позволить. Они тут же вернулись в море, плавание продолжилось, и состояние здоровья философа с каждым часом ухудшалось.

Причалив наконец в безопасном месте, члены команды поспешили отнести Пифагора к Тирсену, известному лекарю из общины в Метапонте.

Тирсен с тревогой осмотрел рану и его неподвижное, бескровное лицо.

— Учитель потерял много крови. — Лекарь покачал головой. — Не знаю, придет ли он в сознание. — Он осторожно ощупал контур зияющей раны. — Мы должны сделать так, чтобы рана не воспалилась. К тому же сломан сустав. Даже если я спасу учителю жизнь, я не уверен, что он снова будет ходить.

* * *

Пифагор очнулся на третий день и озадаченно осмотрелся по сторонам. Он лежал на кровати в маленькой каморке. В стене напротив виднелось окно с закрытыми ставнями, и внутри царила полутьма. Несмотря на это, стояла удушающая жара, от которой тело философа покрылось потом. Его наготу скрывала лишь узкая полоска ткани, лежавшая поверх бедер. К бедру крепилась искусно наложенная шина, вынуждавшая лежать на спине, не меняя положения и не сгибая ногу.

Постепенно в памяти всплывали образы последних дней, воспоминания, которые сами собой отпечатывались в сознании, пока философ был в полузабытьи. Он вспомнил, что находится в пифагорейской общине Метапонта, насчитывающей немногим более ста членов и возглавляемой Астилом.

«Астил…» — боль скривила лицо Пифагора, и он закрыл глаза. Великий учитель Астил, вождь пифагорейцев Метапонта, был одним из погибших во время нападения на собрание.