– Была не была, – говорю я и обегаю машину, чтобы запрыгнуть на переднее сиденье.

– Нет. Убирайся, – высказывается она. Глаза у нее опухли. – Ты не думала, что у меня могут быть причины для того, чтобы носить с собой пистолет? А ты его украла!

– О чем вы вообще?

Она словно не замечает моего вопроса.

– Или вот еще. Может быть, меня ранили в прошлом? Может, я в опасности? Может, он все равно пришел и напал на меня? – цедит Шарлотта. Зрачки ее глаз постепенно расширяются во всю радужку. Меня пробирает ужас. – Ты ничего не знаешь о моей жизни, – холодно говорит Шарлотта. – А я ничего не знаю о твоей. Кроме того факта, что где бы ты ни появилась, за тобой всюду следуют скандалы.

Мне стыдно. Я сижу и тупо рассматриваю свои обгрызенные кутикулы.

– Вы думаете, я взяла ваш пистолет?

– Элизабет, ты же умная девочка. Перестань играть идиотку. Мой пистолет лежал в бардачке, а потом исчез. Теперь у меня нет никакой защиты, и – вот странность-то – затем его нашли неподалеку от места моего ограбления.

– Вы же не думаете, что я к этому как-то причастна?

– Ты утверждаешь, что это простое совпадение?

– Я клянусь жизнью своего нерожденного ребенка, что я не брала ваш пистолет, Шарлотта, – произношу я с чувством. Она зажмуривается, по ее щекам текут слезы. – Я просто хочу услышать, что случилось, Шарлотта. На самом деле, а не то, что пишут. Ваш бывший… Что он сделал?

– Просто чудесно! Я так рада, что ты хочешь об этом услышать, учитывая, что я не хочу об этом говорить! – Она сжимает руки. – Тебе не стыдно? У тебя нет никакого права врываться в мою жизнь и указывать, что мне рассказывать, а что нет. Ты не имеешь права пытаться меня обидеть, потому что ты прочитала несколько статей и теперь считаешь себя экспертом в моей жизни. Я должна быть на занятии, – добавляет она и кладет руку на живот. – Где тебя высадить?

– Пожалуйста, не заставляйте меня идти сейчас к Диане, – молю я. – Я знаю, что напортачила, но ребенок…

– Почему нет? Она твой приемный родитель, и она имеет право знать о твоем исключении.

– Нет.

– Ты не можешь сбежать от всего, что тебе не нравится, Элли.

– Я не сбегаю, я спасаюсь, – мрачно говорю я. – Диана – алкоголичка, и к тому же, ходячая катастрофа.

– Тогда почему она твоя приемная мать?

– Потому что системе плевать. Я никому не нужна, – говорю я. – Правительство платит ей пособие, чтобы избавиться от меня.

Шарлотта вздрагивает, словно я дала ей пощечину.