- Это был Джонни Данн. Но позаботьтесь о моей жене.

- Конечно, Тони. Мы отправим ее из города и спрячем. Она не вернется, пока с делом не будет покончено. Но вы должны ответить еще на некоторые вопросы. Сколь ко раз Данн стрелял?

- Шесть. Он выпустил шесть пуль, и все они попали в меня.

- Вам известно, почему он хотел убить вас?

- Данн хотел 8 января держать мой пирс под контролем. Из Генуи ожидали судно с наркотиками. Данну нужно было, чтобы разгрузку производили его люди. Но если бы рабочих, как всегда, нанимал я, на 51-й пирс гангстеры не попали бы. Поэтому мне предложили 8 января взять выходной. А я отказался, я не хотел пускать на мой пирс бандитов.

- Я полагаю, что этого хватит, - сказал Китинг, видя, что силы Хинтца на исходе. - Лежите сейчас совсем спокойно. Мы только привезем сюда Данна, и вы еще раз подтвердите, что это он стрелял в вас.

Хинтц больше не спорил. Он, видимо, был уже на все согласен. Полчаса спустя двое полицейских ввели в палату Джонни Данна.

- Хэлло, Тони, - с вымученной улыбкой произнес Данн.

Хинтц молча смотрел на него. Китинг, сделав знак стенографу, спросил:

- Энтони Хинтц, вы узнаете этого человека? Если да, назовите его.

Хинтц вытащил правую руку из-под одеяла и указал на Данна.

- Это Джонни Данн, человек, который стрелял в меня.

Данн театральным жестом протянул к нему руки:

- Что ты, Тони! Понимаешь ли ты, что говоришь?

Я ведь твой старый друг! Я никогда в тебя не стрелял!

- Нет? Так я, наверное, лежу здесь ради удовольствия? - выдохнул Хинтц и, молниеносно сбросив одеяло, попытался сорвать прикрывавший его раны лейкопластырь. - Подойди взгляни, как ты меня продырявил, и скажи, доволен ты своей работой…

Обессилев, Хинтц снова упал на подушки. Китинг прикрыл его одеялом и попытался успокоить. Профсоюзный босс холодно улыбнулся:

- Разве вы не видите, что этот человек бредит? Он не в своем уме. Я требую, чтобы при допросе присутствовал мой адвокат.

Билл Китинг выпрямился.