Уже вечером того самого дня, когда умер Бломерт, между его вдовой, с одной стороны, и отцом и братьями - с другой, произошел крупный скандал. Мастер по ремонту автомобилей Клеменс Бломерт, старший брат Пауля, только после закрытия мастерской от каких-то случайных людей узнал о трагедии. Хотя брат ее мужа жил в каких-нибудь пяти минутах ходьбы, вдова не удосужилась поставить его, как и отца покойного, в известность об ужасном событии и передать им прощальный письменный привет. Вполне естественно, что Клеменс хотел получить точные сведения о подробностях внезапно обрушившегося на семью несчастья. Он, как и старик отец, с самого начала сомневался в том, что Пауль покончил с собой. Они были убеждены, что человек, строго придерживающийся католического вероучения, уже из-за одних религиозных воззрений никогда не наложит на себя руки. К тому же они не видели причин, которые могли бы толкнуть Пауля на этот отчаянный шаг.

Но окончательно потеряли они веру в возможность самоубийства, когда Урсула предъявила им охотничье ружье, из которого якобы застрелился ее муж. Это было так называемое ружье запретного времени - бесшумное мелкокалиберное ружье, употребляемое в сезон, когда отстрел дичи не разрешается.

Бломерты происходили из мест, где охота весьма популярна и где поэтому все хорошо знакомы с такого рода оружием. Пауль тоже был опытным охотником, а какой же охотник станет стреляться из ружья, заведомо зная, что опасность изувечить себя и превратиться в калеку во сто крат больше, нежели вероятность сразу умереть?

- И все же, - гордо выложила свои козыри Урсула, - Пауль застрелился из этого ружья. Хотите - верьте, хотите - нет, но это установлено полицией, и все мы видели раны на его голове.

Это была, пожалуй, решающая ошибка, допущенная вдовой. Не проявляя ни малейшей почтительности к заключениям врача, полицейских и прокурора, ни страха перед возможным скандалом, Бломерты потребовали показать им мертвого Пауля, и дать возможность собственными глазами удостовериться, что смертельное ранение было причинено мелкокалиберным ружьем.

Урсула категорически воспротивилась «осквернению трупа»:

- Мы обязаны с уважением отнестись к решению Пауля. Мы не вправе нарушать его вечный покой.

Не получив согласия жены умершего, его братья уже на другой день попытались добиться официального постановления о вскрытии гроба. Но в Мюнстере им не удалось найти такого органа власти, который счел бы себя достаточно компетентным для принятия подобного решения. Когда же Бломерты обратились за советом и помощью к коллегам покойного адвоката, те, всплеснув в испуге руками, стали заклинать их не поднимать скандала.